Саймон Бейлиф (один из бегунов, с которым мы познакомимся позже) сформулировал это следующими словами: «Каждый элемент бега представляет собой одно из звеньев цепи. Это большое уравнение. Если удалить один из членов, то результат уже не будет прежним. Увеличив темп, не стоит ожидать, что поймаешь волну. Без остальных элементов не обойтись. Чтобы добиться желаемого результата, нужна вся формула целиком».

Стопа – это связующее звено между нашим телом и землей. Она представляет собой сложнейшее устройство для сбора информации, использующее все возможности нервных окончаний, расположенных на нашей подошве.

Во время бега стопа выполняет пять важных функций.

1. Придает устойчивость.

2. Оптимизирует поступающие от нервов сигналы проприоцепции.

3. Оптимизирует упругость.

4. Оптимизирует рассеивание удара.

5. Контролирует замедление и продвижение вперед.

Посвященная бегу литература – в особенности интернет-ресурсы – наводнена противоречивыми советами о том, как лучше всего ставить стопу при приземлении. Вместе с тем, прежде чем мы перейдем к описанию конкретной техники, следует разобраться, почему стопа играет в наших движениях столь важную роль. А лучший способ понять важность чего бы то ни было – это посмотреть, насколько сложно без этого обходиться.

«Шел финальный день марафона. Я добрался до палатки, пробежав за тридцать часов 86,2 километра под палящим солнцем Сахары. Было уже, наверное, утро, когда я наконец прилег. Я спал урывками, просыпаясь от каждого движения, потому что мышцы ныли от боли. Я просыпался каждый раз, когда моя обожженная кожа терлась о ткань спального мешка. Сильный ветер запорошил мои опухшие глаза сотнями крошечных песчинок, вызвающих постоянную резь. Подколенные сухожилия находились в одном из двух состояний: либо болели, либо были в спазме. Я был измучен обезвоживанием и перегревом. За несколько секунд до старта меня вырвало, и все содержимое желудка оказалось на раскаленном золотистом песке – так я лишился важнейших питательных веществ, в которых отчаянно нуждался тем утром. В общем, моя песенка была спета.

Я достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его и, наверное, в сотый раз за утро перечитал два слова, написанные рукой моей дочери Лилли: „Ты сможешь”.

С комком в горле я поднялся и подошел к линии старта, снова и снова повторяя про себя мантру: „Сдаваться нельзя”.

Не скажу, что было просто, но каким-то образом я преодолел последний рубеж. Я внимательно следил за ощущениями в своем теле, постоянно корректируя свою осанку, чтобы добиться максимального баланса и эффективности. А потом я увидел вдалеке финишную черту и понял, что у меня получилось. Я был первым двойным ампутантом, преодолевшим этот культовый забег».

Впервые я встретился с Дунканом Слейтером у него дома в Норфолке. Он открыл мне дверь, стоя в беговых протезах. Я не коротышка, однако мне пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Дункан – бывший солдат. Он высокий, дружелюбный и невероятно обаятельный человек, которому пришлось пройти через многое. В 2009-м, во время обычного патруля в деревне Бабаджи афганской провинции Гильменд, его конвой подорвался на мине. Бо́льшую часть ударной волны Дункан принял на себя. После 12 месяцев реабилитации Дункану сообщили, что его ноги потеряли подвижность. Тогда же было принято трудное решение ампутировать их ниже колена.

Пока лично не столкнешься с чем-то подобным, сложно понять всю физическую и эмоциональную тяжесть случившегося. Дункан не пал духом, научился ходить на протезах и принял участие в ряде экстремальных состязаний, которые любому показались бы невероятно тяжелыми. Его задачей было доказать, что он способен на все, и ему определенно это удалось.

Когда мы познакомились, Дункан готовился к Лондонскому марафону. На тот момент он не мог пробежать больше десяти километров за раз, потому что культи начинали кровоточить из-за трения о протезы. Я предложил свою помощь.

Как правило, во время бега у многих наблюдается сильная асимметрия в движениях. Наша проприоцепция решает эту проблему за нас. Эта удивительная система автоматической стабилизации во многом полагается на непрерывное получение информации от стопы, которая посылает сигналы нашему телу.

Четверть миллиона нервных окончаний, расположенные в стопе, посылают информацию нашему телу, однако бо́льшая часть этой информации до мозга не доходит. Сознание остается незадействованным. Наше тело реагирует на эти сигналы самостоятельно. Вот почему Рори Коулману было так тяжело снова научиться ходить – он просто никак не мог вспомнить, как это делать, хотя его память и не пострадала.

Без стоп, посылающих информацию телу, у Дункана была крайне ограниченная проприоцепция, в результате чего способность его тела к описанной автоматической стабилизации оказалась сильно повреждена. В результате Дункан крайне неравномерно распределял ударную нагрузку, задействуя правую ногу на 49 процентов больше, чем левую. Прежде я никогда не встречал такой разницы. У физически крепких бегунов она составляет примерно 5 процентов. Порой она может достигать 12–15 процентов, однако более высокие показатели, как правило, нивелируются самим телом с помощью поступающей от стопы информации.

Лишенный этого Дункан должен был найти другой способ поддержания баланса. У него не было другого выбора. Он был вынужден добиться этого баланса осознанным усилием.

Мы принялись за работу. Я записал его на видео и разместил на теле Дункана датчики движения, чтобы понять, что именно происходит, когда он двигается. Затем мы внесли некоторые корректировки в его осанку и попробовали снова, и так – пока не стали замечать улучшения его баланса. Приходилось действовать методом проб и ошибок. Для Дункана это был очень трудоемкий процесс – как физически, так и эмоционально.

Насколько мне известно, мы были первыми, кто собирал данные по ударному воздействию и торможению с датчиков, размещенных прямо на протезах. Мы скорректировали его осанку, чтобы протезы касались земли прямо под центром тяжести тела, и выровняли нагрузку на них, за счет чего смогли добиться значительных улучшений. Мы меняли баланс его движений и по итогам наших занятий смогли уменьшить разницу по нагрузке на ноги до 12 процентов – почти как у обычного физически крепкого человека.

Дункан пробежал марафон за пять часов. Будь у него протезы получше, он почти наверняка сделал бы это быстрее.