Искренне к вашим услугам — Банк «Супердроуинг».

— Ты можешь сама подписать это, Элси, — сказала Берта. — Ядоговорилась с лифтером, чтобы он направил девушку к нам.

— Вас не смущает это мошенничество?

— Пф! Когда она сюда явится, дадим ей двадцать пять долларовв качестве безвозмездной выплаты.

— Думаете, она придет?

— Думаю, что да. Она прочитает письмо и решит, что выигралатысяч пять долларов. Потом, если я не ошибаюсь, Мирна Джексон — человекскрытный, вряд ли она попытается жаловаться в какие-либо инстанции; когда явыясню все, что мне надо, она поведет себя достойно.

Элси Бранд вытащила письмо из пишущей машинки, взяла ручку иподписала его, а потом вздохнула:

— Подписываю его согласно вашему приказу.

— По моему приказу, — подтвердила неохотно Берта.

Сержант Селлерс удобно расположился в кабинете Берты ивзирал на нее с нескрываемым скептицизмом, который — почувствовала Берта — ейтрудно будет преодолеть.

— Этот слепой, Родни Кослинг, — спрашивал сержант, — вызнаете, где он может находиться?

— Разумеется, нет.

— Он ваш клиент?

— Он был моим клиентом. Я вам говорила, что выполниланебольшую работу для него.

— Успешно?

— Надеюсь, что да.

— Он придет к вам, если ему еще что-нибудь понадобится?

— Я надеюсь.

— Не просто иметь дело со слепым, — продолжал Селлерс. —Трудно ожидать, что он поступит так, как вы ожидаете.

— Что вы имеете в виду?

— Если нормальный человек знает, что все газеты пестрятобъявлениями о его розыске, то он чувствует себя уже неуютно. Со слепым всепо-другому. Он не читает газет. Он вообще может не знать, что полиция егоразыскивает.

— Наверняка, — сказала Берта с чуть-чуть большимэнтузиазмом, чем следовало, хотя она поняла это только тогда, когда слова ужесорвались с ее губ.

Сержант Селлерс продолжал, не дав ей времени для объяснений:

— Я имел в виду, что есть такой шанс — один к двадцати.

— Один к двадцати, что он знает, что вы его разыскиваете?

— Один к двадцати, что он не знает, что мы его разыскиваем.

— Я не понимаю вас.

— Вот послушайте. У нас зарегистрированы почти все нищиепопрошайки. Время ушло, когда они свободно бродили по городу со своими чашкамии гитарами. Мешали спокойствию города. Мы вышвырнули всех, кроме нескольких,кто оказывал полиции небольшие услуги или имел блат. Этим людям строгоопределили места, где им разрешено работать. Если кто-то из них умирает, ихместа никому не позволено занимать. Мы хотим очистить город. По крайней мере,мы пытаемся это сделать.

— Ну и что?

— Как вы думаете, каким образом слепые добираются до местаработы?

— Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.

— У них есть свой небольшой клуб. Это объединение на основекооперативной собственности. У них имеется свой автомобиль, водителя онинанимают. По утрам он заезжает за ними и развозит по местам, а вечером вопределенное время забирает их. Он привозит слепых к себе домой, где его женакормит их ужином. Здесь они могут поесть и поболтать друг с другом. Потомводитель развозит их по домам.

— Да, — сказала Берта, обдумывая услышанное, — я начинаюпонимать. Разумеется, должно было бы быть что-нибудь подобное. Слепой не можетуправлять машиной, но ему трудно было бы пользоваться и общественнымтранспортом. Самое разумное, конечно, иметь машину с водителем и управляющуюхозяйством. Кто, кстати, его управляющая?

— Жена водителя. Она ходит по домам и делает раз в неделюуборку. Остальное время парни сами развлекают себя. Вы удивитесь, если узнаете,на что они способны, несмотря на их слепоту.

— Как зовут шофера?

— Тхинвелл, Джон Тхинвелл. У него и его жены отличное алиби;такое ощущение, будто они хорошо позаботились об этом. Рассказывают слишкомскладную историю.

— Что именно?

— Слепые не работают по воскресеньям. Они собираются всевместе к трем часам в доме Тхинвелла, чтобы послушать музыку, посидеть,поговорить, сойтись покороче. Тхинвеллы угощают их ужином около семи вечера, азатем развозят по домам.

В воскресенье около двенадцати Тхинвеллу позвонил Кослинг.Казалось, что он взволнован и торопится. Он сообщил, что не будет дома и несможет прийти в клуб, так что Тхинвеллу не нужно заезжать за ним.

— Тхинвелл заехал за другими членами клуба и, проезжая мимодома Кослинга, зашел к нему. Это было без десяти минут три. Дома никого неоказалось; дверь Кослинг оставил приоткрытой, так, чтобы его ручная летучаямышь могла выбраться наружу.

— Тхинвелл заглянул внутрь дома? — спросила Берта.

— Тхинвелл заглянул сквозь щель в двери. Здесь тоже что-тоне то. Он сказал, что летучая мышь Кослинга летала по комнате. Это странно.Если только летучую мышь не потревожишь, она летает обычно, когда ужесмеркается. Почему же эта мышь летала в три часа дня?

— Значит, ее потревожили.

— Именно так, — согласился Селлерс. — И кто же?

— Интересно, кто?

— Должно быть, тот человек, который устроил ловушку.Напрашиваются любопытные выводы.

— Какие?

— Мне кажется, ловушку установил слепой человек.

— Почему вы так думаете?

— Исходя из того, каким образом он это сделал. Прежде всего,потому, что ее даже не пытались спрятать. Такая здоровая штуковина, как слон,стоит так, что ее увидел бы всякий входящий в комнату. Во-вторых, обращает насебя внимание то, как он направил прицел. Он взял веревку, протянул ее вдольствола и крепко натянул так, чтобы пуля полетела строго по направлению веревки.

Обычно если убит человек, мы изучаем крут людей, с которымион был связан. В девяти случаях из десяти не ограбление является мотивомпреступления, убийца, как правило, хорошо знаком с жертвой. Девяносто процентовзнакомых Кослинга — слепые.

— Все они собрались без четверти четыре в доме Тхинвелла,пообедали, поболтали и вернулись домой к девяти часам. Если кто-нибудь из нихустановил ловушку, он должен был бы сделать это до вечеринки, чтоподтверждается тем фактом, что летучая мышь летала по комнате.

— Шторы были опущены? — спросила Берта.