— Если бы ты увидела, как она перед ним хвостом крутит, — поверила бы!

«И это было бы печально», — подумала я, запуская руку в ведро с попкорном. Мне нравился Глеб Викторович — причём даже чуть сильнее, чем я могла себе позволить, — и не хотелось, чтобы Альбина оскорбляла его подобным поведением. Флирт в его доме с его же служащим — это даже не попахивало, а смердело глубочайшим неуважением к партнёру.

Кстати, о неуважении к партнёру… Ловить сейчас Николая и предъявлять ему претензии я, конечно, не собиралась, но завтра — обязательно.

А то, понимаешь, «встречаемся». Я своего согласия не давала!

Чуть позже, когда я уже вернулась к себе и засыпала в кровати, неожиданно подумала, что это всё-таки было более чем странно. Нет, я не про Николая — про Глеба Викторовича. Допустим, Алиса действительно захотела провести время со мной. Охотно верю — ей в этом доме среди взрослых должно быть откровенно скучно. Но он-то зачем ей потакал? Не мог настоять на своём, сказать, что я уже ушла с работы? А он вместо этого попёрся с племянницей ко мне в комнату. Не только на кухню — в комнату! И закрытая дверь их не остановила. А если бы мы с Николаем…

Я накрылась одеялом с головой и зажмурилась. Нет-нет, даже думать о подобном не хочу! Никаких отношений! Никакого секса! Ни с кем!

Слишком много от этого проблем.

35

Зоя

Утром в субботу, едва зайдя на кухню и увидев Николая, я сразу поняла — к разговору он готов. Возможно, даже готовился. В конце концов, парнем он был умным, не мог не понимать, что я обязательно поинтересуюсь, какая вожжа ему накануне под хвост попала.

— Извини, Зой, — произнёс он сразу после того, как пожелал мне доброго утра. — Я вчера погорячился. Честно говоря, понадеялся, что они развернутся и уйдут, когда я скажу — да, встречаемся. Ну сама посуди — сразу же понятно, что они здесь лишние.

— Кому понятно — Алисе? — я фыркнула. — Ей, наоборот, интереснее даже будет.

— Да, — виновато улыбнулся Николай. — Это я плохо подумал. Просто… тебя и так эксплуатируют по полной программе, ещё и вечером притаскиваться в комнату и что-то требовать — ну верх же наглости!

Он говорил с искренним возмущением, и меня как-то сразу отпустило. Значит, и правда ничего такого себе не воображал, а просто рассердился, что мне отдохнуть не дают. И кстати, вполне справедливо рассердился — поведение Алисы и Глеба Викторовича действительно не влезало ни в какие ворота даже с моей точки зрения. А я-то всегда была неконфликтным человеком и считала, что любая ссора во сто крат хуже молчания. Проще сделать, что хотят, чем трепать себе нервы, доказывая, что кто-то не прав.

Думаю, что эта моя неконфликтность сыграла определённую роль в отношениях с мачехой и сёстрами, которые всю жизнь ездили на моей шее, свесив ножки и комфортно подрёмывая. Другой человек давно бы взбрыкнул и заявил, что их проблемы — не мои проблемы. Но не могла я так. Золушка же, что с меня взять?

— Ладно, — я махнула рукой и улыбнулась, — фиг с тобой, золотая рыбка. Кстати, не знаешь, что было не так с их ужином? Интересно, чем доставка не угодила.

— Да ничем, — Николай пожал плечами и, посмотрев на меня как-то странно, добавил: — Ни Глеб Викторович, ни Алиса даже не распаковали свои контейнеры.

Хм. Интересненько. И что это значит?

36

Зоя

Алиса пришла на кухню ещё через полчаса — приготовление завтрака как раз было в полном разгаре. Для Альбины я в этот день готовила салат со свёклой и клубникой и диетические блинчики из кукурузной муки с начинкой из солёного творога с зеленью. Эти же блинчики шли и Алисе, в компании с пшённо-тыквенной кашей. Глебу Викторовичу я должна была пожарить сырники с клюквой и йогуртовым соусом, а ещё…

— Ой, что это? — поинтересовалась Алиса, почти тыкаясь носом в лепёшку буррито, которую я как раз заворачивала. — Шаурма?

Я засмеялась.

— Нет, не шаурма, хотя похоже. Это буррито — лепёшка с начинкой.

— А что внутри?

— Курица, овощи и сыр. И специи ещё, конечно. Твой дядя любит острое.

— А можно мне тоже?

— Что? Буррито?

Алиса кивнула, и я задумалась. Ладно ещё один раз не выполнить распоряжение Глеба Викторовича, но, если я стану делать это систематически, он точно меня уволит.

— Давай так. Я тебе сделаю буррито вместо другого блюда. Но кашу ты должна будешь съесть.

Девочка скривилась.

— А какая каша?

— Пшённая с тыквой.

— А-а-а! — ребёнок вздохнул с облегчением. — Это ещё ничего. Давай!

— Погоди, — я усмехнулась, — ещё не все условия. После завтрака сходим к твоему дяде и попросим, чтобы ты утверждала меню для себя вместе с нами. Чтобы не было больше такого — когда я должна приготовить одно, а ты просишь другое. Хорошо?

— Да! — Алиса, кажется, обрадовалась. — Замётано! Давай свою бурриту.

— Подожди немножко, сначала отправим завтрак твоему дяде и… Альбине Алексеевне.

— Она бяка, — буркнула девочка, моментально помрачнев, отошла от стола и села на табуретку. К моему облегчению, сегодня Алиса пришла без крысы — я просила её об этом накануне, но не думала, что она послушается.

— Не надо так говорить. Понимаю, тебе не нравится невеста твоего дяди, но это не причина плохо о ней отзываться. Ему ведь она нравится. Значит, нужно уважать его вкусы. Я тоже была не в восторге от своей мачехи, но мой отец выбрал для себя именно её.

— Взрослые иногда делают глупости, — сказала вдруг Алиса, явно повторив чьи-то слова. — Поначалу не замечают, что это глупость, потом жалеют. Может, мне нужно показать дяде Глебу, что он не прав?

— А ты уверена, что он не прав?

Алиса посмотрела на меня с недоумением.

— Конечно!

— Почему?

Несколько мгновений она молчала, чтобы затем протянуть:

— Что значит — почему?..

— Это значит — по какой причине ты думаешь, что он не прав? Тебя ведь что-то подтолкнуло к такой мысли?

— Мне не нравится Альбина!

— Вот именно — она не нравится