В два прыжка он поравнялся с нею.

– Оттавия!

Она повернулась к нему, и в глазах ее отразились боль и шок. Рокко растерянно смотрел на ее побледневшее лицо. Вот она покачнулась, и он протянул руку, чтобы поддержать ее, но она отскочила.

– Не смей меня трогать, – прошипела Оттавия.

Рука короля безвольно упала. В этот момент он заметил ее округлый живот, и ему нестерпимо захотелось защитить ее. В этот момент он готов был свернуть горы, чтобы обеспечить Оттавии покой и безопасность.

– Тебе не следует нести эти тяжелые сумки, – сказал Рокко.

– Я справлюсь, – напряженно ответила она.

– Но зачем себя мучить? – спросил Рокко и передал сумки охраннику.

Оттавия закатила глаза.

– А что теперь? Проводишь меня домой?

– Если позволишь.

Он посмотрел в ее глаза, желая услышать согласие. Светофор сменил цвет на зеленый, и толпа потекла через дорогу. Оттавия вздохнула и прошла вперед. Рокко поспешил следом.

Я не беспомощна, знаешь ли, – бросила она, когда он попытался взять ее под руку.

– Знаю, – ответил король. – Просто хочу поговорить.

Они пришли к ее квартире.

– Время разговоров прошло, – сказала Оттавия. – Между нами ничего нет.

В ее голосе послышались нотки боли.

– Прошу.

Рокко мог только умолять. Но ему повезло.

– Прекрасно, – сказала она, с ненавистью глядя на него. – Но не с ними, а только с тобой.

– Вы слышали даму, – обратился король к охране.

– Мы подождем здесь, сир, – ответил его начальник охраны с кислой миной.

– Я его не задержу, – заверила Оттавия, поворачиваясь и направляясь к лифту.

Тот был маленьким и медленным, и Рокко как следует разглядел любимую. На щеках ее снова играл румянец, но это было не единственным изменением, которое принесла беременность. Оттавия никогда не была худышкой, что с уверенной миной шагали по подиумам мира, но ее очаровательные щечки уже не были такими круглыми. Рокко взглянул на ее живот и испытал укол совести за то, что оставил Оттавию одну в такой сложный период и лишил своей заботы и внимания. Она одна справлялась с горем после смерти сестры, уехала из страны, где родилась. Одна готовилась стать матерью. Он никогда не простит себе. Но она гораздо добрее его… Может ли он надеяться на пощаду?

Лифт остановился на последнем этаже. Здание было старым и узким, но прекрасно отреставрированным. Черные мраморные плиты на полу, кленовые панели на стенах. Оттавия достала ключ, открыла дверь и сделала приглашающий жест рукой. Рокко вступил в квартиру – маленькую, но красиво меблированную, с высокими потолками и большими окнами, выходящими на Юнион-сквер-парк.

– У тебя милый домик, – сказал Рокко.

– Не тратьте попусту время на комплименты, ваше величество. Говорите, что хотите, и уходите.

Поставив сумки на обеденный стол, он повернулся к Оттавии.

– Я думал, мы сошлись на Рокко.

– А я помню, что во время последней встречи вы весьма выразительно дали мне понять, что это недопустимо, – с горечью сказала Оттавия.

Все выходило совсем не так, как представлял король.

– Прошу, Оттавия, можем ли мы забыть о той ночи сейчас? Мне важно с тобой поговорить.

– Так говори.

– Ты не даешь мне.

Оттавия вопросительно приподняла брови, а Рокко опустил голову. Он не заслуживал большего, и давно пора приступить к делу.

– Давай к делу. Зачем ты здесь? – устало спросила Оттавия, и глубокие тени под ее глазами поразили Рокко.

Чувство вины пронзило его сердце.

– Я хочу попросить у тебя второй шанс.

– Но ведь ты считаешь меня лгуньей, женщиной без всяких моральных устоев? Видимо, и впрямь тебе тяжело приходится, если ты решил опуститься до самого последнего средства в поиске жены и наследника. А, погоди – должно быть, у тебя совсем нет времени, и ты приготовился к очередной сделке со мной?

Слова Оттавии были резкими, но король вдруг понял, что девушка не знает ничего о том, что ему больше не нужна жена, чтобы оставаться королем Эрминии.

– В Эрминии много чего произошло с момента твоего последнего визита.

– А мне это должно быть интересно?

– Я знаю теперь, что ты говорила правду. А я незаслуженно плохо с тобой обошелся. Я хочу исправиться, если ты позволишь.

– Исправиться? – Оттавия с удивлением взглянула на него. – А что, похоже, будто мне нужны твои извинения? Мне они не нужны, сир.

Оттавия с болью заставила себя посмотреть в шокированное лицо Рокко. Сейчас главное – не поддаться слабости. Но видеть его рядом было выше ее сил. Слишком долго пришлось скрывать разбитое сердце за стеной молчания. Те слова, что раньше жгли язык, навсегда останутся невысказанными. Она не позволит себя использовать – ему или кому-либо другому. Она поклялась себе в этом и нарушила собственную клятву с этим мужчиной, полагая, что любит его. Больше она не повторит своей ошибки.

Оттавия глубоко вздохнула.

– Может, ты и король, но ничего не отличает тебя от других мужчин. Говоришь об извинениях, но хочешь меня использовать, удовлетворить собственные нужды, не думая обо мне.

– Я пришел сюда, зная, что совершил ужасную ошибку, что обидел тебя, предал твою веру в меня. Я хочу исправиться, хочу забрать тебя домой.

– Зачем? Чтобы получить ребенка и отдать его на воспитание другим? Не думаю, что согласна. Как видишь, у меня есть дом, и я сама себе хозяйка. Живу так, как хочу.

– А если я сообщу, что мне не нужно больше жениться? Угроза потери трона исчезла, старый закон отменен, а предатели в тюрьме.

Оттавия слушала внимательно рассказ про Соню Новак с сыном, и гримаса отвращения появилась на ее лице при упоминании генерала. Однако ни слова не сорвалось с ее губ. Она обдумывала услышанное, не в силах говорить. Вздохнув пару раз, Оттавия подняла глаза на знакомое встревоженное лицо, золотистые глаза, в которых плескалась мука.

– Я была близка в своей жизни лишь с тобой и тем мерзавцем, который меня изнасиловал, – сказала она.

Ярость исказила черты лица Рокко.

– Я верю тебе, – сказал он. – Он сейчас отбывает тюремный срок.

Оттавия моргнула.

– Ты это сделал?

– Пришлось. Я хотел его убить, но не хотел становиться убийцей. Жаль, что в нашей стране нет смертной казни.

Оттавия удивилась, но приказала себе не поддаваться. Все это не имеет сейчас значения.

– Ты знаешь, чего мне стоило отдаться тебе? – спросила она тихо. Я не просто отдалась физически, я доверила тебе душу.