— Но? — Алексей поднял брови.

— … но не у всех пехлеванов[5]великого шаха полные кошели.

Вот видишь, я был прав, — хмыкнул Алеша, закидывая обратно в ножны меч.

Елисей согласно кивнул.

— Уж если даже лавочник... то что говорить о шахе. Надо приодеться...

— Осознал, — одобрил Алеша, — недаром говорят: встречают по одежке, провожают...

— ... Под зад, — ядовито хмыкнул Васька.

— Еще раз вякнешь...

Васька шустро убрал свой хвост из-под каблука воспитанника. Он знал, что Алеша все равно не наступит, а пугает просто так, для порядка, но кто его знает? Как говорится, береженого Бог бережет.

— Ладно. С тобой потом разберемся. Однако хозяин этого заведения, кажется, сомневается в нашей платежеспособности.

Юноша швырнул кошель на прилавок.

— Этого добра у нас павлины не клюют.

При виде золота купец немедленно растаял.

Чего изволят благородные господа? — заворковал он. — Шашки, сабли, русские мечи, брони посеребренные, кольчуги вороненые. Есть даже шамшир из благородной дамасской стали. Смотрите, как играют камни на рукояти!

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Алексей, — сталь дамасская, говоришь?

— Клянусь Аллахом!

— Наслышан. Дай-ка проверить. Я слышал, таким клинком можно опоясаться вокруг талии, и ему ни хрена не будет.

Получив в руки персидскую саблю, юноша быстро согнул клинок дугой вокруг пояса. Отпустил. Сабля мгновенно приняла первоначальную форму. Клинок, тонко звеня, завибрировал перед носом любопытного Васьки, запрыгнувшего на прилавок.

— Классная штука, — одобрил он, — бери! Я им мышей мочить буду!

— Каких мышей?! — возмутился Алеша. — Шаху подарим. Сколько? — повернулся он к лавочнику.

— Даром отдаю, — проникновенно прошептал лавочник, — только из уважения к шах-ин-шаху и к вам, благородные господа. Две тысячи золотых туманов — и сабля ваша.

— Двэ тысячы?! — вскинулся ученик магрибского колдуна. — Да в этот кошэль пятьсот нэт!

— Спокойно, Вано, — тормознул его Алеша, — я в твои способности уверовал. Часов десять, и ты клинок за один туман выторгуешь, однако время поджимает. Не будем скаредничать. Ара... Ара, отдай котомку!

Алеша попытался перехватить пернатого джигита, но тот уже махал крыльями под потолком. Похоже, ему порядком надоела волокита, и он решил подхлестнуть события.

— Слюшай, еслы сэйчас нэ пойдэм мой нэвэст красть, всэх зарэжу!

— Ара, клянусь, — приложил руки к сердцу авантюрист, — оденемся, обуемся, вооружимся, такую пери тебе добудем! Ты ж жених! Сам знаешь: у нас купец — у вас товар. Твои сваты должны соответствовать. Так сказать, облико морале... в смысле представительности.

Ара для порядка что-то еще сердито квакнул из-под потолка и соизволил спуститься на папаху Вано. Алексей немедленно завладел безразмерной котомкой, запустил туда руку, выдернул мешок.

— Блин! Яблоки! Где же золото?

Юноша повторил попытку, но ему опять не повезло. Второй мешок тоже был доверху наполнен прозрачными, светящимися изнутри ласковым желтым светом яблочками.

— На, погрызи пока. — Алеша сунул в руку оторопевшего лавочника китайский фрукт и запустил руку в котомку в третий раз, и на третий ему повезло. — Тяжелый, гад!

Рядом с прилавком плюхнулся мешок золота.

— Ну-с, здесь гораздо больше твоих пары тыщ. На остальное мне... Эй, ты чего?

Лавочник, выпучив глаза от усердия, торопливо что-то строчил на пергаменте гусиным пером. Дописав, ошалелыми глазами посмотрел на покупателей, прижал к груди яблоко и, одним махом перепрыгнув через прилавок, ринулся к двери.

Купчая под прилавком! крикнул он на бегу.

— А золото-то? — растерялся Алеша.

— Я с ним далеко не убегу. Лавка ваша!

Команда Алеши недоуменно переглянулась.

— Вот и эти… там, на таможне, — Елисей задумчиво почесал в затылке, — из-за огрызка друг другу глотку рвать начали, даже про золото забыли.

— Что ж ты молчал, балда! дать бы по твоей наследной голове!

— Я тебе дам!..

— да погоди ты! — Алеша в сильнейшем возбуждении стукнул кулаком правой руки по ладони левой. — Так, лавка наша. Слушай мою команду. Тюки с лошадей сюда, все быстро наряжаемся, вооружаемся и ждем меня, молодого, гениального и красивого.

— Это куда наш молодой собрался? — насторожился Васька. Как бы ни третировал его в последнее время воспитанник, он считал себя ответственным за свое чадо неразумное.

— На разведку. Срочно требуется интервью у торговцев зеленью. Если что со мной случится, у братана катана нагреется. Батя постарался.

Алеша проверил за спиной резервную катану, откинул назад уже изрядно отросшие волосы, поправил на поясе меч побратима и решительным шагом вышел из лавки. Если его предположения верны, то ответ должен быть на этом же базаре.

— Финики, сладкие финики!

— Инжир!

— Хурма!

— Бастурма, — сердито пробормотал Алеша, цепким взглядом окидывая товар зеленщиков.

На продажу было выставлено практически все, что цветет и пахнет в этом мире: ананасы, апельсины, абрикосы, мандарины... не было только яблок. Они явно здесь были под запретом. «Вот чего первая волна таможни искала-то!» — дошло до юноши. Ладно. Алеша еще раз зыркнул глазами по рядам, но на это раз смотрел не на товар, а на тех, кто его рекламировал. Честные, наивные глаза, если таковые существуют у торговцев, он игнорировал сразу, воровато бегающие отметал с ходу и тормозил только на честно-наивных с маленькой хитринкой истинных торговцев. Одна такая пара, сверкавшая из-под белоснежного тюрбана, привлекла его внимание. Подойдя к прилавку, Алеша кинул золотой, отколупнул от общей грозди желтый симпатичный банан, очистил его и начал аппетитно жевать.

— Нужен товар.

— Мне нужен товар или вам нужен товар? — оживился продавец, неуловимым жестом сметая монету с прилавка. Он сразу понял, что плата явно не соответствует гибнущему на крепких зубах авантюриста фрукту, и радостно ждал продолжения.

— Мне нужен товар... Алеша многозначительно поиграл бровями, — особый.

На прилавок скользнула еще одна монета.

— Какой? И монета вновь испарилась с прилавка.

— Угадай с трех раз. На букву «я» начинается, на букву «о» кончается. Угадаешь — еще десять монет твои, достанешь плачу двойную цену за один экземпляр.

Зеленщик сразу спал с лица. Две золотые монеты словно сами собой выпрыгнули из-под прилавка и подкатились к жующему свой банан авантюристу.