фотографии. Во-вторых – почему до сих пор не вцепился ему в глотку. Зубами, как и собирался два года назад, в полуобмороке пробираясь через хаос темных, изломанных коридоров «Лунной радуги»…

Хватанув воздух, он сжал и разжал кулаки. Стиснул зубы и снова взглянул на лера в соседнем кресле. И понял, что ответ на первый вопрос был прямо здесь, перед ним. Монастырские харчи может и шли на пользу грешным душам, напоминая о смирении, покаянии, а так же о бренности вселенной в целом, однако сказать того же о грешном теле явно было нельзя. Должно быть, сейчас на всей Земле мало кто узнал бы в этом заморенном постами серокожем старике полномочного посла кардинал-вершителя, ставившего подпись со стороны Пресветлого Лерона под актом капитуляции человечества…

Собственно это был ответ и на второй вопрос – того, преисполненного осознанием возложенного на него святого долга, снисходящего до неразумных святотатцев с высот едва ли не божественного величия… В общем, прежнего посланника Семен уже задушил бы прямо здесь, не задумываясь ни о собственной судьбе, ни о чьих либо других судьбах, так уж случилось теперь от него зависящих. Но этого едва живого сморчка!..

Ненависть, как ни странно осталась. Но рука уже не поднялась.

– Ты… – выдавил Семен. – Ты хоть знаешь, как тебе повезло тогда? Будь у меня всего четверть минуты на баллистический расчет на коленке…

Если телом отец Киит и стал немощен, то ясность ума наверняка не рядового когда-то кардинала ни куда не делась.

– Тот мятежный земной корабль, и его последний выстрел! – немедленно подхватил он. – Как же… «Лунная радуга»?

– Крейсер первого ранга «Лунная радуга», – процедил Семен. – Не вздумай глумиться серожопый, я еще увижу, как из его обломков выстроят монумент.

Оскорбление лер пропустил мимо ушей. Его культурные стереотипы не позволяли обижаться на собственные расовые особенности.

– Господь Единый, – только и произнес он. – Неисповедимы пути твои… Мы с тобой близки, куда больше чем ты думаешь, человек. Две заблудшие, мятежные души, так и не нашедшие места среди себе подобных.

– За себя говори, святоша, я свое место знаю. Да и ты не так уж прост. Из последних сил упирался, но в шлюпку не полез! Нет? И мне помогал, как мог… Дьявол, как же это я не подумал, откуда у Груббера такой подробный план маршрута?

– Хорошо, что не подумал, – заметил лер. – Раньше времени появилась бы куча вопросов.

– Лучше поздно, чем ни когда. Зачем ты понадобился Содействию? Честный ответ в наших общих интересах, напомнить почему?

– Не надо, Семен. Наше положение мне достаточно ясно. К тому же ответ не так сложен, как тебе кажется. Земной департамент СОС все больше набирает силу. Полагаю, его руководству уже порядком мешает статус подчиненной правительству узкоспециализированной организации. Чтобы подняться на новый уровень влияния им понадобились мощные компрометирующие материалы.

– Компрометирующие?.. – тупо переспросил Семен. – На кого?

– Ну, как же?.. На членов исполнительных комитетов. На депутатов межконтинентального парламента. На владельцев крупнейших частных монополий, вроде верфей Брауна – колыбели вашего флота, или торговой компании Транс-чи – топливные поставки. Наконец на президентов наиболее влиятельных национальных правительств.

– Погоди… – Семен тряхнул головой. – Вот здесь перебор, святой отец. Все кого ты перечислил… Там же одних депутатов шестьсот душ. Где же они все пересеклись? Откуда у тебя может быть компромат на таких разных людей?

– Ты не понял? – изумление Лера было искренним. – Святая простота! Они все замешаны в том же самом, что сломало и мою судьбу! Они привели Землю к капитуляции!

Секунду Семен сдерживался. Потом все-таки не выдержал и захохотал. Преисполнившись смирения, лер терпеливо ждал целую минуту. И дождавшись затишья, осведомился:

– Что смешного в моих словах, землянин?

– Все!.. – выдавил Семен, утирая проступившие слезы. – Все, святоша… У нас, землян, только глухой об этом не слышал. Второй год каждая желтая газетенка орет о том как политиканы с генералами продали Землю, да как олигархи сторговались с инопланетчиками… Фактики, расследованица, слухи… Какой уж тут к черту компромат? От тебя я ждал большего.

– Святая простота, – повторил отец-изыскатель. – Воистину, когда господь решает покарать, он лишает разума…

– У вас тоже? – не удержался Семен.

– Это непреложная аксиома не имеет исключений среди рас освоенного космоса… Я начал готовить эту операцию пять лет назад. Наши эскадры вели еще почти равные поединки, одерживая верх не столько оружием или мастерством, сколько удачей. С верфей Брауна еще не сошли первые сверхтяжелые линкоры серии «Адмирал Нельсон». Еще действовал надежный канал топливных поставок из Чи-при – муравьиные полчища ваших корветов лишь через год превратили стратегические закупки из отлаженной системы в невероятное везение. Да что я – земной флот буквально только что потерял треть своей мощи в бойне при Эриде! В общем, это был не самый лучший момент для представления на совет кардиналов концепции невооруженной победы. Тем не менее, ко мне прислушались. Частью догматиков – в основном воителей – я был предсказуемо осмеян, но большинство светлых умов уже тогда чувствовало – мы держимся на пределе. Наш народ был весь подчинен борьбе. Тот, кто еще не воевал – учился это делать. Кто не годился в ученики – работал на флот. Только на флот, на войну, на поддержание боеспособности… У нас еще были ресурсы, и производственные мощности, но не было людей, чтобы заставить все это работать в полную силу. Наша экономика трещала по швам, в то время как семьдесят процентов вашего населения вспоминало о войне, лишь заполняя строку оборонного налога в декларации… Потом случился «Безудержный порыв», и мы сломались окончательно. Ты ведь помнишь, что это такое, Семен? На тебе печать той войны, ты не мог не слышать об операции, положившей начало перелома.

– Я… знаю о ней, – Семен кивнул и невольно стиснул зубы. Какие либо признания в его планы сейчас не входили, но сказать «слышал» язык не повернулся… Зато он совершенно точно знал, что об этом эпизоде своей военной карьеры, он никогда не расскажет Жустин по собственной воле.

…Четыре войсковых транспорта, один крейсер, два эсминца, семь бронекатеров поддержки – ни какой реальной боевой силой по меркам звездных войн они считаться не могли. Группа взяла разгон прямо с лунной орбиты – короткий рывок и еще восемь недель инерционной траектории. Ни каких динамических маневров. Ни какой связи. Вообще ни чего электронного и даже просто электрического, с отключенной рециркуляцией – лишь какая-то химия для восстановления состава воздуха, да сублимированная пища, дающая минимум отходов… Восемь недель, вслепую по заранее просчитанным траекториям, на смешное расстояние, которое в активном режиме