была еще малышкой, а его дела шли трудно, так и теперь, когда все изменилось. К этому времени у него в жизни появилась и еще одна женщина, на пару лет помоложе Эдды — ее звали Кларой Петаччи, и дуче встретил ее 8 сентября 1933 года на автомобильной прогулке?.

Она была барышней из хорошей семьи, которая располагала средствами. Во всяком случае, ее родители не поколебались подарить своей любимой дочке спортивный автомобиль по случаю 18-летия. Это, собственно, не так важно.

Но вот то, что Бенито Муссолини разъезжал в автомобиле просто с шофером и даже без всякой видимой охраны, поистине удивительно.

На него к этому времени уже было сделано несколько покушений.

7 апреля 1926 года Виолетта Гибсон стреляла в Муссолини из револьвера. Обошлось — пуля только слегка задела его нос, а мисс Гибсон признали ненормальной и быстренько выслали обратно в Великобританию. Как-никак она была дочерью лорда, по-видимому, действительно страдала помешательством, а серьезно ссориться с Англией Муссолини в то время было решительно не с руки.

В сентябре 1926 года какой-то анархист по имени Джино Лучетти кинул в его машину бомбу. Не получилось — бомба попала в капот, отскочила и взорвалась на мостовой. Дуче не пострадал, а покушавшегося схватили, сочли нормальным — и приговорили к пожизненному заключению.

Еще одно покушение случилось в самый последний день все того же 1926 года — 31 декабря 15-летний мальчишка, Антео Дзамбони, выстрелил по машине Муссолини и был на месте растерзан толпой.

Но с тех пор в Италии ничего подобного больше не происходи ло.

Еще в сентябре 1926 года, на волне покушения Лучетти, которое оказалось не выходкой сумасшедшего, а результатом заговора анархистов, была создана секретная полиция под названием, которое по-русски звучало как ОВРА.

Это была аббревиатура — OVRA, — «Огдапо di Vigilanza dei Reati Antistatali» — «Орган обеспечения безопасности от антигосударственных проявлений», но быстро стало восприниматься как вполне самостоятельное слово — примерно так, как НКВД Или ЧК.

ОВРА, собственно, была создана еще в 1921-м как организация обеспечения безопасности внутри фашистской партии, но в 1926-м ее расширили, придали статус государственного учреждения и включили как особое отдельное подразделение в состав итальянской полиции.

А во главе был поставлен весьма компетентный полицейский — Артуро Боккини (Arturo Bocchini).

Надо сказать, OVRA под его управлением оказалась организацией на редкость деликатной[87]. И людей не хватали почем зря, и наказания, как правило, сводились к высылке на острова — ну, скажем, где-нибудь в Адриатике, с единственным ограничением: в виде запрета въезжать в континентальную часть Италии. И даже семьи не разлучали — ссыльный мог отправиться к месту своего пребывания в «конфино» — «confino» — вместе с женой и детьми.

В общем, с методами гестапо или НКВД не сравнишь. Штат у организации был невелик, в ней всего три-четыре сотни штатных сотрудников. Зато они знали дело, следили лишь за теми, кто и правда мог представлять интерес для органов безопасности, и широко пользовались техническими средствами, в частности телефонной прослушкой.

И вскоре начали слушать и разговоры Клары Петаччи с ее возлюбленным.

II

В общем-то, нельзя сказать, что они услышали что-нибудь необычное. Ну что может сказать мужчина, находящийся на высоком посту, сильно занятый и уже переваливший за пятьдесят, своей подруге, которая моложе его почти на полных 30 лет?

Вот Бенито Муссолини именно это и говорил: «…дорогая, я люблю тебя так сильно, так сильно… Когда гляжу в твои глаза, для меня исчезает весь мир и я забываю все на свете…».

Ну, и так далее…

Отношения этой пары развивались не совсем по прямой. Как-никак разница в возрасте и в общественном положении была очень велика. Дуче повел себя как истинный джентльмен — через три дня после знакомства позвонил Кларе Петаччи домой и формально испросил разрешения поговорить с ней у ее матушки.

Разрешение было даровано.

Тогда уже у самой барышни было спрошено, не желает ли она повидаться еще раз. И оказалось, что барышня желает, и даже очень. Тогда Муссолини пригласил ее навестить его в Палаццо Венеция и там показал «квартирку для отдыха», которая была устроена позади его устрашающе огромного рабочего кабинета.

Любовниками они, скорее всего, стали в тот же день — очень уж обстановка располагала, но встречались только время от времени, и когда Клара Петаччи в 1934 — м вышла замуж за молодого лейтенанта ВВС Рикардо Феде-ричи, дуче ей никак не препятствовал.

Но к 1936-му лейтенант был уже направлен в итальянское посольство в Токио в качестве военно-воздушного атташе, а Кларетта Петаччи считалась чем-то вроде «…maotresse-en-titee…» — французский термин для официальной любовницы короля.

Тем не менее все по-прежнему было обставлено очень прилично, и хотя у юной подруги дуче теперь была собственная квартирка в Палаццо Венеция, она там обычно не ночевала. Как правило, ровно в восемь вечера Клара Петаччи самым добропорядочным образом появлялась дома у своей матушки и ночь проводила под родительским кровом.

Но сплетни, конечно, ползли тучами.

Говорили, что Кларетта Петаччи действительно хорошенькая девушка и ножки у нее — просто загляденье, но дуче она явно не пара, потому что в ее милой головке — полная пустота.

Но, наверное, в то время Бенито Муссолини было не до философских дискуссий, и дам вроде своих подруг молодых лет — Анжелики Балабановой, Леды Рафанелли или Маргариты Царфати — он уже не искал.

Его жизнь состояла из официальной части, семейной идиллии — ну, или имитации оной. Хотя Бенито Муссолини как почтенный семьянин ночи свои проводил дома, но жену он уже давно уважал, но не любил, его дочь Эдда жила своим домом, а сыновья особо не радовали — они увлекались только спортом, дорогими машинами и не слишком строгими женщинами.

Так что Кларетта Петаччи представляла ему очень нужную отдушину, и «содержанием ее милой головки» он совершенно не интересовался.

Право же, у него имелись другие проблемы, более серьезные.

III

Уж какие конкретные расчеты делались Муссолини летом 1934-го, сказать трудно. Но, по-видимому, он предвидел европейский кризис и рассчитывал, что это можно будет использовать. Опыт у него был — в 1922-м на волне кризиса в Италии Бенито Муссолини, лидер движения, имевшего всего лишь 7 % голосов в парламенте, стал премьер-министром.

Ограниченность сил Италии, по-видимому, осознавалась, но в сумятице кризиса многие ранее невозможные вещи становятся возможными. Надо только принять меры к безопасности государства. Изнутри положению Бенито Муссолини могли угрожать только свои, и поэтому в