январе 1934-го он отправил Итало Балбо в Ливию в качестве губернатора, а полномочия по чистке партии передал верному Акиле Стараче.

Главной жертвой тут оказался Леандро Арпинати, заместитель секретаря партии.

Он, в частности, занимался делами организации футбола в Италии, в сезон 1926/27 года раскрыл дело о коррупции в матчах «луба «Турин» и вообще имел репутацию «честного фашиста». Это стоило ему дорого — Стараче обвинил Арпинати в подрыва авторитета дуче — и его уволили со всех постов, а в июле 1934-го и вовсе отправили в ссылку по системе «confino». Так что потенциальные внутренние проблемы Муссолини — благодаря и хорошей работе OVRA, и верному Стараче — были под контролем.

Оставалось позаботиться о внешних делах.

В феврале 1933 года Бенито Муссолини получил похвалу от Уинстона Черчилля. Положим, старик был уже не в правительстве, а в некоей «оппозиции справа», состоящей едва ли не из него одного, но его голос в Англии все еще был слышен.

И похвала была весома — Черчилль назвал Бенито Муссолини воплощенным гением Рима, крупнейшим из современных законодателей, человеком, который показал не только Италии, но и другим нациям, что «натиску социализма можно успешно противостоять».

Все это было сказано не в вакууме — после прихода Гитлера к власти Муссолини развил бурную деятельность. Новая ситуация в Германии давала ему возможность поставить себя в положение «посредника между национал-социалистической революцией и державами Антанты», и уже в марте 1933-го он предложил широкое соглашение между Италией, Германией, Францией и Великобританией, так называемый Пакт Четырех.

И 7 июня 1933 года в Риме, в Палаццо Венеция, договор был действительно подписан.

Считалось, что он обеспечит безопасность всех заинтересованных государств и мир в Европе. Считалось, что главным архитектором этого плана был Бенито Муссолини, оказавшийся в самом центре событий в качестве партнера, приемлемого для всех спорящих сторон, «человека, которому одинаково доверяют и Даладъе, и Гитлер».

А «Пакт Четырех» на самом деле следовало бы именовать «Пактом Муссолини».

Если отложить в сторону газетную шелуху, забыть на время о лирике статей, повествующих о «наконец-то прочно установленном мире в Европе», а вместо этого холодно поглядеть на факты, то можно было увидеть следующее:

1. В 1933 году Бенито Муссолини, диктатор Италии, вернул себе прямой контроль над-всеми тремя министерствами вооруженных сил страны — и над Министерством армии, и над Министерством Военно-морского флота, и над Министерством авиации.

2. Военные расходы были увеличены, несмотря на проблемы с балансированием бюджета.

3. На встрече с офицерами всех видов вооруженных сил Муссолини сказал, что Италия должна стать милитаризованной нацией, нацией воинов.

Ну, а в конце мая 1934 года, в полном противоречии с подписанным пактом, Муссолини сказал, что процесс примирения ничего не дал, что вооружения продолжаются и что в конце концов дело придет к тому, что высказываться будут уже не дипломаты, а «артиллерия Его Величества».

Понятно, что это была фигура речи — от безответного Виктора Эммануила III никто никаких высказываний не ожидал, он был всего лишь печатью, которую прикладывали к важным бумагам.

Политику Италии делал только один человек, и звали его Бенито Муссолини.

Так что новость о том, что в середине июня 1934 года он встретится в Венеции с Адольфом Гитлером, оказалась истинной сенсацией — хотя бы потому, что на этот раз главы правительств Англии и Франции приглашены не были. Диктаторы встречались вдвоем, в своем кругу.

Предполагалось, что они договорятся по вопросу об аншлюсе Германии с Австрией. Для Гитлера это имело такое же значение, какое когда-то имело для Италии присоединение Тренто и Триеста. Для Муссолини вопрос упирался в безопасность государства — Австрия была слаба и служила Италии чем-то вроде буфера.

Дуче считал, что Энгельберт Дольфус, австрийский канцлер, находится под его защитой.

IV

Гитлера в Венеции принимали по-королевски. Встречу устроили на вилле Стра, которая когда-то повидала в своих стенах Наполеона. Потом его свозили на Биеннале[88], полагая, что бывший художник такой жест оценит по достоинству.

Но получилось все неудачно.

Жить на вилле оказалось просто невозможно, потому что комары летали там тучами и, по мнению одного из членов германской делегации, были величиной с голубя.

С Биеннале вышло еще хуже, потому что комары — это все-таки явление природы и от правительства не зависят.

А вот то, что на выставке оказались картины модернистов, которые Гитлер находил творением выродившихся декадентов, относилось уже к «культурной политике фашизма».

И не сказать, чтобы личные контакты хоть как-то помогли делу.

Муссолини и Гитлер провели пару часов в личной беседе. Говорил главным образом Гитлер, а Муссолини усиленно делал вид, что он его прекрасно понимает. Что, как бы это сказать помягче, не соответствовало действительности. Дуче знал немецкий получше Луиджи Барзини, но сквозь нижнебаварский диалект фюрера пробивался с большим трудом. Кроме того, ему не нравилось содержание речи — складывалось впечатление, что Гитлер наизусть пересказывает своему собеседнику содержание книги «Майн кампф».

Муссолини нашел, что это скучно.

И он показал своему гостю, что значит класс: на площади Святого Марка в Венеции Муссолини показался на балконе Дворца дожей рука об руку с Гитлером. И сразу разразились громкие клики: «Дуче! Дуче!» Гитлера толпа как-то не заметила, и никаких здравиц в честь италогерманской дружбы тоже не раздавалось. Что оказалось неплохим индикатором — соглашение между Италией и Германией так достигнуто и не было.

15 июня 1933 года Гитлер улетел из Венеции с пустыми руками.

А через сорок дней после этого, 25 июля 1933 года, в Вене случился нацистский мятеж.

В это время фрау Дольфус, супруга австрийского канцлера, вместе с детьми гостила, в Италии — ее принимали на правительственном уровне, на вилле у моря, неподалеку от Римини. Когда телефонный звонок из Вены известил, что ее муж убит, она упала в обморок.

Муссолини рвал и метал и сыпал проклятиями в адрес Гитлера. Он обзывал его последними словами и говорил, что фюрер — дегенерат, извращенец и опасный сумасшедший, а нацисты — не борцы за национальное дело Германии, а «кретины и педерасты».

Насчет «педерастов» — это была буквально цитата из германской прессы.

В самом конце июня 1934 года в Германии прошла так называемая «Ночь длинных ножей», в ходе которой было уничтожено руководство SA[89]. Так вот убитого тогда Эрнста Рёма как раз в гомосексуализме и обвиняли…

Но, как бы то ни было, насчет предполагаемой сексуальной ориентации нацистов — это был вопрос второстепенный. А первостепенным было то, что дуче, не ограничившись руганью, велел немедленно выдвинуть