— Ладно, Орэн, что привело тебя ко мне? — всё-таки у ректора сегодня было ещё много дел, и растягивать беседу в его планы не входило, даже с Орэном, к которому он всё ещё относился как к ребёнку и любимому ученику.

— Понимаешь ли, Тарий, Ким не единственный мой племянник, у меня их двое, и оба будут поступать к тебе в Академию, я думаю, уже через два года.

— Вот как, — задумчиво потерев подбородок, сказал Тарий и обратил свой взор на мальчика, что пришел сегодня с Орэном, изучая его уже магическим зрением.

— Второй твой племянник такого же потенциала? — уже совершенно другим голосом, спросил вампир. На какое-то время Тарий перестал дышать и моргать, совершенно забыв о том, что это обычно для людей.

— Племянница, — машинально поправил его Орэн, — я бы сказал тут всё сложнее. Ким подожди меня в коридоре, пожалуйста.

— Да, учитель, — ничего не подозревая, отозвался Энаким. Он был в полной уверенности, что, скорее всего, маги будут обсуждать детали их с сестрой поступления, и, не задумываясь, вышел за дверь.

— Что хочешь сказать мне, Ори? — очень серьёзно спросил Тарий. Его тигриные глаза, цвета тёплого янтаря, совершенно потеряли все озорные искры. Сейчас вампир слушал, ему было интересно, со стороны казалось, будто 'юноша' просто застыл. Не дышит, не моргает, не двигается, только смотрит на Орэна остекленевшим взглядом.

— Как ты заметил, у парня большой потенциал, Тарий, но вот моя…племянница, она необычная, если можно так сказать, и потенциал у неё не меньше, чем у Кима, — стараясь не выдать своего волнения, впрочем, не особо успешно, проговорил Орэн.

— Что значит 'необычная'? — сухо спросил вампир, в этот момент голос его стал каким-то особенно взрослым. Да и вообще ректор, казалось, прибавил в возрасте лет семь, по человеческим меркам, конечно.

— Мои племянники считают себя двойняшками, но я склонен думать, что Мара не родная сестра Энакима…

— И позволь узнать, почему тебе точно это неизвестно, хотя к чему этот вопрос, раз не говоришь сразу, значит, не скажешь, — сам себе ответил ректор.

— Я думаю, она не человек, — на одном дыхании, сказал маг.

— Даже так, — как-то отстранённо проговорил Тарий. Его мысли уже далеко убегали вперёд.

'Не человек' считающий себя человеком, брошенный своим народом — это серьёзно, это опасно и очень серьёзно!'

— Почему ты так считаешь, Орэн? — всё же задал очередной вопрос Тарий.

— Если бы ты понаблюдал за ней, ты бы тоже задумался над этим.

— Хочешь сказать, особых признаков нет? — как-то отстранённо проговорил вампир.

— Нет, пока нет, — вздохнул маг, но продолжил, — в любом случае, я хочу, чтобы дети продолжили своё обучение здесь.

— Думаю, с этим особых проблем не будет, но сначала, конечно, экзамены, и мне хотелось бы взглянуть на твою племянницу до того, как начнётся вступительная сессия, — тоном, не терпящим возражения, сказал Тарий.

— Когда? — как бы там ни было, но этому вампиру Орэн доверял и точно знал, что лучше Тария детям в Академии помочь никто не сможет.

— Естественно, до того, как вы предстанете перед Советом Академии, за месяц до этого будет нормально.

— Тогда жду тебя летом через два года.

— Хорошо, раньше смысла нет, — Тарий был тем мужчиной, что никогда не страдал от праздного любопытства и не любил решать проблемы до того времени, как они начинают непосредственно его касаться.

— До встречи, маленький Ори, — как в детстве назвал его 'юноша'.

— Приятно было увидеть Вас, учитель, — в ответ улыбнулся старый маг, и морщины в уголках его глаз стали особенно заметны.

Когда Энаким и Орэн покидали территорию Академии, каждый из них думал о своём. Энакиму было любопытно, о чем разговаривали маг и ректор после того, как он вышел за дверь. Юноша сильно переживал из-за того, что им с сестрой предстоит, и ему очень хотелось переехать в Эдэльвайс, поступить в Академию и осуществить свою мечту. Он живо представлял, как они с сестрой в ученических формах будут ходить по территории Академии с важным видом, а все окружающие будут провожать их завистливыми взглядами. Сердце его начинало стучать быстрее, а представляемые картины становились всё ярче, ведь Энаким ещё не имел представления о том, на каком положении находятся сейчас люди в стенах этого учреждения. А косвенная причина всего этого шла сейчас по правую руку от парня.

Орэн же, подходя к тому месту, где они с Кимом оставили лошадей, вспоминал годы своей юности. Когда его ещё не окрестили 'Проклятым', и весь мир лежал у него на ладони, нужно было только захотеть, и всё было для него… Как же давно это было, и как же иллюзорен был тогда его мир.

Как Лиам и обещал, ни жестом, ни словом он не показал, что между нами что-то произошло. Всё оставалось так же, как и было до того утра. И отчего, интересно знать, мне так больно, когда его изумрудные глаза смотрят на меня равнодушно? Но, тем не менее, я была ему благодарна хотя бы в том, что он постарался не вредить моему душевному здоровью… Ладно, ладно, признаю, я так себя утешаю.

Ким вернулся из своего путешествия совершенно восторженным и где-то неделю доставал меня рассказами о том, 'как прекрасен Эдэльвайс, посмотри'. Одним словом, выводил меня знатно! Так что к концу этой злосчастной недели я кипела, разве что пар из ушей не валил. Лиам холоден, как вечный лед в горах севера, Ким всюду распространяет идиотизм, то есть, энтузиазм по поводу нашего поступления. Если честно, то я уже начинала заочно ненавидеть эту Академию! Настолько она оказалась погружённой в розовые сопли, активно источаемые моим братцем. Но всё бы ничего, если бы не последние новости, поступившие с северных границ Ирэми.

Сегодня было чудесное воскресное утро, наконец-то эта нестерпимая жара спала, а ночью даже прошёл дождь. Окно столовой было распахнуто, и в комнату беспрепятственно проникал прохладный воздух, пропитанный запахом озона и цветов дерева Суфо, лёгкий аромат цитруса с примесью ванили, таким он был для меня. Орэн негромко переговаривался с Лиамом, как это ни странно, но сегодня Лиам ему даже отвечал. А странным это было потому, что за год, что эльф тренировал нас, я редко видела, чтобы он и Орэн говорили друг с другом. Каа'Лим сказал, что эти двое ещё не скоро смогут найти общий язык, быть может, тогда, когда сам эльф повзрослеет. Хотя, на мой взгляд, куда уж взрослее, дальше-то уже старость?!

Мы с Кимом как обычно перебрёхивались, шепча друг дружке всякие гадости на ухо, пока не пришёл Элфи. Ведь этот вспыльчивый и чересчур озабоченный нашим воспитанием гном строго следил за дисциплиной за столом. Так что, пока его не было, можно было засунуть Киму по зад кусок масла на салфетке, чтобы стул не испачкался. Что я, в общем-то, и сотворила, а нечего меня выводить неделями своей болтовней! Да и вообще, раздражает он меня последнее время, ходит, будто кочергу проглотил, а наконечник где-то в носу остался, на всех свысока смотрит, разговаривает, как идиот, да ещё и к моей горничной приставать начал. С Лиссой мы были в хороших, я бы даже сказала, в приятельских отношениях, ведь она была не намного меня старше, да и мне хотелось иметь хоть одну девушку или друга, с которым можно было бы поболтать о всяких глупостях, не думая ни о чем серьёзном. Так что этим человеком постепенно стала моя горничная, общались мы нечасто, но в то время, когда сталкивались, я отдыхала душой. Мне хотелось иметь подругу, девушку, которую бы волновало то же, что и меня, я не имею ввиду магию и бои на мечах…