Дальше шли выписки из лабораторных журналов, их девушка пропустила. Перешла сразу к странному, наспех начерченному чертежу, смысла которого не поняла и подписью

«Каждая реальность стремится стать единственной. Если баланс нарушен, и система выведена из равновесия. У нас в Королевстве стал слишком много чуждого. Для баланса в Той реальности должно быть куда больше нашего. Иначе наша реальность схлопнется»

Мэб перелистнула страницу неловким движением, и из папки на пол выскользнул сложенный вдвое лист. Девушка механически его подняла, открыла, пробежала неровные строчки глазами и тут же об этом пожалела.

«Дорогая Мэбхн, если к вам попало это послание, значит, я все-таки решился. Пожелайте мне удачи и не беспокойтесь чрезмерно. Есть в этом мире вещи намного больше стоящие вашего внимания. Папку передайте, пожалуйста, Ллойду. Он найдет ей применение.

Сердечно ваш. Аодхан»

Мэб ощутила, как сердце ее проваливается куда-то вниз. Она заметалась было по палатке как глупая курица, и лишь усилием воли заставила себя вновь сесть за стол, взять ближайший чистый лист бумаги, набросать послание эйяру Ариллиану, затем сложить его, достать из стола нужное укрепляющее зелье, принять и лишь после этого, применив те крохи магии, которые ей были разрешены после ранения, отослать вестника.

Кликнув одного из выделенных им парней, и наказав ему присматривать за лабораторией, сама она бросилась в лазарет.

— Господин Ибдхард? Да, он был здесь, осмотрел больного, выдал ряд указаний. Помог с воздействием. Да, ушел… довольно давно. Нет, куда не сказал… Конечно, если увидим, то передадим..

«Да чтоб туманники побрали этого упрямца», — подумала было Мэб и тут же испугалась своих мыслей. Нет, нет, пожалуйста, нет. Пусть все с ним будет хорошо. Куда ж он делся? Неужто, и правда, отправился за Стену? Да ей тогда в жизни его не найти. Девушка шла, куда глаза глядят, лишь бы идти. Когда идешь, легче думается. День уже клонился к вечеру, первые, еще прозрачные, сумерки опускались на землю. До Стены оставалось совсем ничего, и в какой-то момент Мэб ощутила почти непреодолимое желание войти в эту тугую, обманчиво ласковую субстанцию. Аодхан говорил, что это и есть сама магия, разве она может ей навредить? Она поднесла к стене ладони, и они легко прошли сквозь белую дымку. Неожиданно она ощутила неприятное колкое чувство в груди, словно ее тряхнуло слабым магическим зарядом.

— Ты смотри, что делает… Стой, глупая! — незнакомый женский голос раздался сзади.

Мэб вздрогнула, обернулась и уставилась на примечательную светловолосую женщину. Одета та была донельзя нелепо — в простую тканую рубаху и широкие штаны, на плечах же ее красовался длинный коричневый плащ, сплошь расшитый птичьими перьями. Длинные прямые волосы схвачены были на лбу тонким кожаным шнурком, а на висках поблескивали подвески из ярких стеклянных бусин.

— Иллойэ, — представилась женщина ромайским именем с таким видом, словно Мэб оно должно было о чем-то сказать. — Тебе туда нельзя. Так отец сказал, да я и сама это вижу. — Вот тут..

Она положила тонкие сильные ладони Мэб прямо на сердце.

— …пока не все в порядке. Зачем туда рвешься?

— Там важный для меня эльн, — все это было странно, но бывшая десятница решила, что после разберется. Договариваться с собой она умела.

— Это кто ж такой? Уж не этот ли ученый мальчик, что сюда каждый день ходит? Он? Тогда не бойся, отец его не пропустит, покружит-покружит, да назад выпустит. А он, значит, удрал-таки туда? Ну упертый, хуже барана. Вот что, ты стой тут, никуда ни уходи.

Женщина ловко свистнула, и на сигнал ее слетелось сразу трое ястребов. Они расселись у женщины на плечах, вцепившись когтями в странный плащ. Та проклекотала им что-то, птицы внимательно выслушали, поднялись в воздух и разлетелись в разные стороны, паря над самым туманом.

— Я скоро. Верну твоего важного… — И Иллойэ исчезла за белой пеленой.

Странной женщины не было долго. Чтобы хоть как-то себя развлечь, Мэб ходила туда-сюда, бегала по кругу, приседала и даже отжималась, касаясь грудью мягкой шелковистой травы. Все, что угодно, только не думать, не вздрагивать от каждого шороха и звука, не представлять себе бесчисленное множество картин одна другой мрачнее. Прошло не меньше часа, когда Мэб услышала птичий клекот, и, подняв глаза к небу, увидела там парящего ястреба. Тот кружил и кружил над ней, кричал что-то на своем пронзительном птичьем языке, словно звал: «Сюда, сюда…». Мэб подобралась, ожидая новостей. И они не заставили себя долго ждать.

— Эй, дочь Воина, — сначала она услышала голос ястребиной хозяйки, и лишь затем высокая фигура в объемном плаще выплыла из однородной белесой массы, неожиданно приняв очертания горбатого горного быка — Ну-ка подсоби. Тяжело мне.

Только тогда Мэб поняла, что женщина не просто идет, а несет на спине кого-то. Бывшая десятница кинулась на помощь, подхватила безвольное тело исследователя и аккуратно опустила его на траву. Сноровисто прижала три пальца к шее Ибдхарда, под самой челюстью, и чуть не умерла от облегчения, почувствовав слабую, но равномерную пульсацию.

— Спит, — подтвердила Иллойэ, расположившись рядом в траве и переводя дыхание. Ее ястребы теперь втроем кружили над эльнами. В следующее мгновение женщина издала сухой резкий звук, столь похожий на птичий клекот, что Мэб даже вздрогнула. На этот крик разом отозвались ее хищные питомцы, сделали еще несколько кругов в небе, словно присматривая за хозяйкой, и удалились прочь.

— Далеко забрался, как удалось только… — женщина-птица склонилась над мирно спящим исследователем, пристально вглядываясь в его лицо. Сейчас оно казалось умиротворенным и совсем юным. — Хорошо, что сразу спохватились, а то долго бы потом искали. Ну да ладно, расспросим потом, когда проснется. У меня тоже к нему разговор есть. Кликнешь своих помощничков, я тут за ним присмотрю пока?

Мэб побежала за подмогой, а странная женщина проверила спящему пульс на запястье, удовлетворенно кивнула, а затем улеглась рядом, прямо на траву, подложила руки под голову и долго всматривалась в темнеющее небо с первыми, не смелыми еще, звездами.

— Не буди, сам проснется, когда время придет, — напутствовала она Мэб, стоя рядом, пока двое боевиков загружали спящего в повозку, и произнесла строго: — Скажешь ему, чтобы не смел снова за Стену соваться, пока со мной не поговорит.

И женщина, не прощаясь, отправилась восвояси.

— Как вас найти? — крикнула девушка ей вослед. Та обернулась, рассмеялась и ответила игриво:

— Сама приду.

Аодхан проспал двое суток кряду. Он еще не пришел в себя, когда к ним в лагерь прибежал парнишка с докладом.

— Госпожа Фринн! Там это… эйяр Ариллиан прибыл, требует вас к себе.