сижу здесь не из-за дикого желания поработать подольше, – проговорил Джейсон. – Просто день был таким долгим, и, боже ты мой, с цифрами в этих электронных таблицах может разобраться только бухгалтер.

Я фыркнула:

– А мне нравятся электронные таблицы.

– Ясно.

– Я пыталась донести до тебя, что у нас совершенно разный подход, но ты же был абсолютно уверен в том, что сможешь без проблем во всем разобраться.

– Да, возможно, я был излишне самоуверен, – тон его голоса был печальным, – не злись.

– Я и не злюсь. Мне нравится, что ты признал, что чересчур уверен в себе, – я улыбнулась, затем пренебрежительно махнула рукой, – кроме того, я выпила слишком много виски, чтобы злиться. Приготовься: я могу начать петь в любую минуту.

– А, так ты одна из тех веселых пьяниц, – его глаза блеснули, когда он встретился со мной взглядом.

– Это уж точно, – согласилась я, потом нахмурилась: – Можно подумать, что я часто напиваюсь.

Джейсон рассмеялся, и я заметила, что сегодня его глаза казались голубыми. В наступившей тишине я обратилась к своей запасной теме для разговора. Работа.

– Как прошло ваше совещание?

– Отлично. Элеонора буквально ела из моих рук.

– Элеонора Кертн? – спросила я. – Однобровая Элеонора? – я зажала рот рукой.

– Не может быть, что ты сказала это вслух! – В трубке раздался радостный смех.

– Я не это имела в виду… просто… она может быть довольно прямолинейной.

– Как бровь Фриды Кало?

– Пожалуйста, забудь, что я сказала.

– О нет, такое не забывается, – произнес Джейсон. – Поскольку конференция была без видеосвязи, я не видел ни ее, ни членов ее команды, но теперь-то можно считать, что я предупрежден и вооружен.

Я вздохнула, надеясь, что этот разговор не аукнется мне в будущем, и решила сменить тему:

– Ты закончил читать мое предложение?

– Ты оставила так много материала, – сказал он. – На самом деле, я только наполовину ознакомился с твоим обширным планом внедрения.

– Заметил, что в нем отсутствуют боевые роботы? – спросила я.

– Явная оплошность с твоей стороны.

Я рассмеялась. Джейсон посмотрел на меня и тоже засмеялся, склонив голову набок.

– Кажется, я никогда раньше не слышал, чтобы ты смеялась, Мартин, – сказал он.

– Наверное, ты прав, – согласилась я.

– И это очень обидно, потому что у тебя великолепный смех.

– Спасибо.

Он был вторым человеком за сегодняшний вечер, кто сказал мне об этом. В голове у меня все смешалось. Я внимательно посмотрела на Джейсона. Галстук у него был развязан. Его волосы были растрепаны, как будто он пытался причесаться пятерней. Он выглядел более дружелюбным, чем обычно.

– Это одна из причин, по которой я приехала в Ирландию.

– Ладно, я чувствую, что что-то пропустил, – Джейсон откинулся на спинку стула и положил ноги на край стола, – рассказывай.

Я поставила телефон на кофейный столик. Освещение в коттедже было довольно тусклым, и у меня за спиной горел огонь в камине. Было странно разговаривать с Джейсоном посреди ночи в такой интимной атмосфере. Интересно, пожалею ли я об этом утром? Возможно. Я на мгновение задумалась и решила, что мне все равно.

– Не знаю, заметил ли ты, но я немного трудоголик.

Он подавился смехом, который и меня заставил вместе с ним рассмеяться. Виски давал о себе знать, определенно.

– Это слишком мягко сказано, Мартин, – произнес он. – Когда на тебя снизошло это внезапное озарение?

– Кое-кто из моих близких заметил, что, возможно, я разучилась быть счастливой, – я обернулась и посмотрела на торфяной брикет. Он источал восхитительный жар, и я чувствовала себя кошкой, когда потянулась и позволила ему согреть мое тело.

– Это жестоко, – сказал он, возвращая к себе мое внимание, – но я все еще не понимаю, почему это привело тебя в Ирландию.

– …и что если я вернусь туда, где была счастлива в прошлом, то смогу смеяться опять.

– Твое прошлое – это Ирландия?

– Среди прочего.

– И это сработало?

Мало что можно было разобрать на крошечном экране моего телефона, но я все равно ощущала, как пристально он на меня смотрит. Я прикусила нижнюю губу, пытаясь оттянуть время. Что я могла сказать?

– Я вернулась в поисках старого друга и нашла его, – продолжила я. – Я рада, что сделала это, но…

– Но он женат?

– Да, я имею в виду, я понимала, что это вполне возможно, полагая, что у него по крайней мере будет девушка, но не была готова.

– Не была готова видеть его счастливым с кем-то другим?

– Не столько это, сколько то, что с тех пор, как я его видела в последний раз, его жизнь круто изменилась, а моя – нет, – сказала я, посмотрев на Джейсона. – Я о том, что он женат и у него трое самых симпатичных детей. Он остепенился. Это заставило меня почувствовать, что я просто топчусь на месте. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Джейсон взял со стола карандаш и постучал им по ладони. Это был жест, выражавший волнение, и я подумала о том, что задела его за живое.

– Не то чтобы ты последние несколько лет только и делала, что ела такос и смотрела Netflix, – сказал он. – Ты привлекла миллионы долларов от крупнейших корпораций для финансирования борьбы с раком.

– Я знаю, но…

– Я еще не закончил, – остановил меня Джейсон. – Благодаря твоим усилиям многие люди теперь гораздо больше знают о профилактике рака. Кто знает, сколько женщин сделали маммограму только потому, что тебе пришла в голову гениальная идея разместить мобильные маммографические кабинеты у больших офисных зданий и предложить бесплатные обследования? Сколько людей теперь надевают шляпу или используют крем от солнца только лишь потому, что ты появилась со своими графиками, диаграммами и бесплатными образцами и научила их лучше заботиться о себе? Я не думаю, что ты достаточно трезво себя оцениваешь, Мартин.

– Пожалуй, – сказала я. На душе потеплело от того, что Джейсон назвал мои идеи гениальными, но я проигнорировала это чувство. – Все это неоднозначно. На самом деле нельзя измерить эффект в цифрах. Я просто задаюсь вопросом, не упускаю ли я из виду что-то очень важное – не связанное с работой.

Джейсон сощурил глаза, как будто изучал меня:

– Прости, но ты сейчас имеешь в виду «часики тикают» или что-то в этом роде?

– Нет, – я поморщила нос, глядя на него, – почему мужчины всегда об этом думают?

Он пожал плечами:

– Ну-у, женщины определенного возраста не могут…

– Мне двадцать девять лет, – перебила его я.

– Надвигающийся тридцатник многих вгоняет в ступор.

– Только не меня, – настаивала я. – Но, может быть, мне надоело, что мои выходные – это бесконечные благотворительные мероприятия: забеги, марафоны,