Георг V также страдал от клеветнических измышлений, по одному из которых он был пьяницей, по другому — двоеженцем.

Миф о пристрастии короля к алкоголю существовал в течение нескольких лет. Во время его визита в Индию еще в качестве принца Уэльского леди Минто записала в дневнике:

С тех пор минуло пять лет, и вот вскоре после восшествия Георга на престол австрийский посол граф Менсдорф в донесении в Вену написал:

Кроме красного лица и громкого голоса, у короля не наблюдалось никаких других признаков пристрастия к горячительным напиткам. По сути дела, он был едва ли не трезвенником, хотя и мог выпить после ужина бокал портвейна. Налив его до краев, он подносил бокал к губам все той же твердой рукой, какой держал ружье на охоте. Продолжая с успехом заниматься любимым спортом, он зарекомендовал себя необычайно метким стрелком и сумел посрамить некоторых из своих хулителей. Остальным же подобные шутки постепенно приелись, и со временем разговоры о пьянице-короле сошли на нет.

Другой слух, также омрачивший зрелые годы короля, достиг его ушей за неделю до того, как он сделал предложение принцессе Мэй. 25 апреля 1893 г., в конце своего отдыха на Средиземном море, он написал личному секретарю отца из британского посольства в Риме: «История о том, что я уже женат на американке, действительно весьма забавна. Касту сообщили то же самое из Англии, только он слышал, будто моя жена находится сейчас в Плимуте. Интересно, почему?» 3 мая, в день помолвки, лондонская газета «Стар» опубликовала более обстоятельный отчет: герцог Йоркский недавно заключил на Мальте тайный брак с дочерью британского морского офицера.

Сначала Георг не принимал все это всерьез. «Видишь ли, Мэй; — сказал он однажды невесте, — оказывается, мы не можем пожениться. Я слышал, что у меня есть жена и трое детей». Однако на следующий год Кейр Харди, член парламента от радикальной партии, шокировал палату общин, обсуждавшую предложение поздравить герцога и герцогиню Йоркских по случаю рождения их первого ребенка. «Следуя уже существующему прецеденту, — говорил он о новорожденном принце Эдуарде, — его в свое время отправят в кругосветное путешествие, после чего, возможно, пойдут слухи о морганатическом союзе, а в итоге стране придется за все расплачиваться».

Слухи о двоеженстве продолжали беспокоить принца Георга и в те годы, когда он был еще герцогом Йоркским, и тогда, когда стал принцем Уэльским. «Его особенно угнетает собственное бессилие, — писал Менсдорф в марте 1910 г. — Ему недостает счастливой беззаботности короля Эдуарда». В мае, после восшествия Георга на трон, эти слухи вновь возникли и не стихали, несмотря на официальные опровержения, сделанные в июле настоятелем Нориджа и в октябре — Бигге. К концу года, однако, появилась возможность уничтожить их раз и навсегда. Издававшаяся в Париже и бесплатно рассылавшаяся всем членам британского парламента газета республиканского направления под названием «Либерейтор»[41] напечатала статью Э. Ф. Майлиуса под названием «Санкционированное двоеженство». В ней утверждалось, что в 1890 г. будущий король Георг V вступил на Мальте в законный брак с дочерью адмирала сэра Майкла Кульм-Сеймура, что от этого союза родились дети и что через три года новобрачный, после смерти брата оказавшийся прямым наследником трона, «предательски покинул законную жену и вступил в фальшивый и позорный брак с дочерью герцога Текского». Далее в статье говорилось: «Англиканская церковь с ее развращенными, лицемерными священниками имеет не большее отношение к христианству, нежели какой-нибудь фетиш племени южноморских каннибалов…

Наш самый что ни на есть христианский король и защитник веры, словно какой-нибудь магометанский султан, имеет множество жен, и все это освящено англиканской церковью».

В следующем выпуске «Либерейтор» снова вернулся к этой теме: «Лондонская „Дейли ньюс“ сообщает нам, что король планирует нанести визит в Индию со своей женой. Может, газета любезно сообщит нам, с какой именно женой?» Юристы короны, однако, уже решили, что Майлиусу будет предъявлено обвинение в злостной клевете. Пост атторней-генерала[42] тогда занимал сэр Руфус Айзекс, а позднее лорд Ридинг, будущий лорд — главный судья и вице-король Индии; а его помощником был — сэр Джон Саймон, будущий министр иностранных дел и лорд-канцлер. В совместной записке, датированной 23 ноября 1910 г., эти проницательные и сильные юристы выражали сомнение относительно того, следует ли создавать всемирную известность статье, опубликованной в сомнительной газете с маленьким тиражом. Тем не менее они признавали, что еще живы все главные свидетели, способные подтвердить ложность публикации: старейшему из них, адмиралу Кульм-Сеймуру, было тогда семьдесят четыре года. Потому было решено возбудить дело. Министр внутренних дел Уинстон Черчилль с самого начала придерживался такого же мнения. 18 декабря 1910 г. он писал королю: «Эта клевета — всего лишь разговоры, циркулирующие в среде наиболее легковерных и низких людей. Тем не менее они достаточно широко распространены, чтобы служить для Вашего Величества источником неприятностей». 26 декабря Майлиус был арестован.

Правительство, исполненное решимости лишить узника всякой возможности снискать расположение публики, действовало по всей строгости закона. Майлиусу вроде бы позволили выйти на свободу под залог, но, как писал королю Черчилль, «сумма в 10 тыс. фунтов и два поручительства по 5 тыс. делают это совершенно нереальным». Не проводилось также и предварительного слушания. «Таким образом, возможно, — писал своему суверену министр иностранных дел, — что данное дело вообще не привлечет внимания публики до тех пор, пока не будет ей представлено вместе с тщательно продуманным заявлением генерального прокурора, доказывающим полную несостоятельность этих клеветнических измышлений и, как следует ожидать, приговором суда».