Смелый шаг Майлиуса — вызов короля повесткой в суд в качестве свидетеля — также оказался тщетным. Ходатайство было в закрытом порядке рассмотрено лордом — главным судьей Альверстоуном и сразу же отклонено. Требование Майлиуса действительно противоречило конституционному закону. Являясь источником правосудия, суверен не может выступать в качестве свидетеля (хотя король Эдуард VII в свою бытность принцем Уэльским дважды давал свидетельские показания: первый раз — по делу о разводе Мордаунта, а второй — по делу о клевете, возбужденному сэром Уильямом Гордоном Каммингом против своих гостей в Транби-Крофт). В любом случае, как заверял Бигге Черчилль, «в отсутствие даже тени доказательств, подтверждающих данные клеветнические измышления, требование защиты о вызове в суд короля является бесстыдным фиглярством и должно быть отвергнуто с подобающим этому презрением».

Дело было рассмотрено лордом — главным судьей и жюри присяжных 1 февраля 1911 г. Адмирал сэр Кульм-Сеймур показал: что принял командование Средиземноморским флотом в 1893 г., а его жена и две дочери присоединились к нему на Мальте в том же году и ранее там никогда не были; что его старшая дочь Лора Грейс умерла незамужней в 1895 г., ни разу даже не заговорив с королем; что его младшая дочь Мэй не имела встреч с королем в промежутке между 1879 г., когда ей было всего восемь лет, и 1898 г. Мэй, которая в 1899 г. вышла замуж за будущего вице-адмирала сэра Тревельяна Напьера, подтвердила его показания — как и трое ее братьев. Было также доказано, что король не был на Мальте с 1888 по 1891 г., а в ведущихся на острове записях актов гражданского состояния, которые жюри предложили изучить, нет никаких записей о его якобы заключенном браке. Майлиус, который отказался от защитника, не пытался опровергать эти сведения и лишь цеплялся за свое требование вызвать короля в суд в качестве свидетеля. Когда это требование вновь было отвергнуто, он больше не предпринимал в свою защиту никаких действий. Жюри вынесло вердикт «виновен», и тогда лорд — главный судья приговорил Майлиуса к двенадцати месяцам тюремного заключения — максимальному сроку для такого случая, если его различные публикации не рассматривать как отдельные клеветнические выступления.

После того как приговор был вынесен, генеральный прокурор зачитал подписанное королем заявление. В нем говорилось, что он никогда не был женат ни на ком, кроме королевы, лишь с ней вступив в брачные отношения, и что он дал бы эти показания лично, если бы не возражения юристов короны, которые утверждают, что появление в суде суверена в качестве свидетеля было бы нарушением конституции.

Это и было действительной целью всего процесса — не столько наказать Майлиуса, сколько отстоять честь короля. При существовавшем законодательстве достичь ее было не так-то легко. Генеральный прокурор Саймон записал в дневнике:

Через несколько часов после того, как ему доложили о приговоре, король собственноручно написал Черчиллю, благодаря его за помощь в публичном разоблачении «всей низости этой злобной и гнусной клеветы». Свою признательность Айзексу и Саймону он выразил тем, что наградил каждого Королевским викторианским орденом, учрежденным еще его бабушкой для того, чтобы отмечать личные заслуги подданных перед королевской семьей.

Даже спустя годы король не упускал случая продемонстрировать свою благодарность этим двум юристам короны. Подобная возможность представилась в 1913 г., когда после ухода на пенсию лорда Альверстоуна премьер-министр назначил сэра Руфуса Айзекса его преемником на посту лорда — главного судьи Англии. По обычаю на эту должность назначался именно бывший атторней-генерал, так что Айзекс должен был вот-вот оказаться на вершине своей профессиональной карьеры. Однако за несколько месяцев до этого в палате общин состоялось голосование относительно законности его сделок на бирже. Депутаты, связанные решением фракций, одобрили деятельность атторней-генерала незначительным большинством — 346 голосами против 268. Суть дела заключалась в том, что, пользуясь конфиденциальной информацией, полученной от своего брата, управляющего английской дочерней компанией Маркони, Айзекс вложил деньги в ее американскую головную компанию, причем английский филиал в тот момент вел с британским правительством переговоры о заключении важного контракта, требующего ратификации парламента. Пытаясь оправдать свои спекуляции перед палатой общин, Айзекс повел себя неискренне. Естественно, его быстрое повышение должно было вызвать язвительные замечания и подлинное замешательство.

От конституционного монарха требовалось лишь формально одобрить это назначение, однако Георг еще направил Айзексу теплое поздравление. В ответ новый лорд — главный судья написал лорду Стамфордхэму (этот титул Бигге получил в 1911 г.): «Пожалуйста, передайте королю, что его послание послужило для меня величайшим стимулом, вдохновляющим на верную службу ему и государству, и что я всегда буду помнить и ценить его слова».

К помощнику атторней-генерала сэру Джону Саймону король также проявил больше благожелательности, нежели его коллеги: отдавая должное профессионализму Саймона, они при этом считали его человеком двуличным и неискренним. Став в 1913 г. тайным советником, Саймон написал своему суверену письмо, в котором благодарил за оказанную ему честь. «Прелестное письмо, написанное очень милым человеком», — прочитав его, заметил король.

Почти двадцать лет всякого рода нападок оставили в душе короля глубокую рану, потому вряд ли он мог проявить к своему мучителю Майлиусу великодушие. Через две недели после суда Стамфордхэм написал личному секретарю Черчилля Эдварду Маршу письмо, в котором выражал надежду, что заключенный отбудет наказание полностью и не будет досрочно освобожден. «Любая снисходительность, — добавлял он, — не вызовет чувства благодарности ни в нем, ни в его друзьях, а публику может навести на мысль, что дело было сфабриковано». Позднее Стамфордхэм специально позвонил Маршу, чтобы сообщить, что «выражает волю короля».

Эта мстительная акция оказалась, однако, вполне оправданной. Выйдя из тюрьмы, Майлиус возобновил свои клеветнические атаки и опубликовал в Нью-Йорке памфлет «Морганатический брак Георга V», в котором не только повторил все аргументы, уже опровергнутые на суде, но и привел якобы новые доказательства, подтверждающие его обвинения короля в двоеженстве. Мэй Кульм-Сеймур, писал он, зря клялась, что ни разу не встречалась с королем в период с 1879 по 1898 г. Пролистав подшивку «Гэмпшир телеграф энд Суссекс кроникл», Майлиус обнаружил, что адмиральская дочь 21 августа 1891 г., танцуя с герцогом Йоркским, открывала бал в Портсмутской городской ратуше. Однако то, что у мисс Кульм-Сеймур случился провал в памяти и она не смогла вспомнить событие двенадцатилетней давности, не имело в общем-то никакого отношения к обвинениям Георга в двоеженстве; даже Майлиус не пытался утверждать, что предполагаемый брак был заключен в Портсмутской городской ратуше.