И, скорее всего,нет… Ведь вся та рыба, которую здесь обрабатывают, к нам не имеет ровноникакого отношения.

Поэтому думали находу, стремясь побыстрее убраться отсюда, на всякий случай.

— Сиди и невысовывайся! — строго предупредил меня обляпанный грязью до макушкиПрофессор и лично задернул кожаные шторки.

Пришлось наблюдатьв щёлочку между ними.

— А кто этобыл? — быстро спросила я.

— Потом, всёпотом, — отмахнулся Профессор, соскакивая с подножки.

Град с одной стороны,Рассвет с другой, держа под уздцы, выводили лошадей наружу. Профессор и Лёдподкладывали доски в грязь, чтобы следов от нас осталось как можно меньше.Медленно шлепая колесами, экипаж выкатился по дощатым колеям из усадьбы.

Град, поминаяМедбрата через слово, принялся вытирать лошадям копыта. Зрелище, несмотря навсю напряженность момента, было уморительным, — это надо было видеть,чтобы оценить.

Потом появилисьЛёд и Профессор, одинаково покрытые толстым слоем грязи, как шоколадные тортыглазурью.

Наша компаниясобрала бродивших по Отстойнику собак, но теперь эти красноглазые твари, чтоменя чуть не съели живьём, лишь обнюхивали парней и дружелюбно виляли хвостами.

— Живыеостались? — спросил Град у Льда.

— Нет, —отозвался тот. — Ты их насмерть уложил. Надо было пониже брать.

— Кудапониже? — рявкнул разъяренно Град. — Я же предупреждал, что бью напоражение. Старый уже, чтобы переучиваться. Сторожа сами справятся?

— Да, они ужезанялись.

— Тогда всё,загружайтесь, и трогаем, — коротко скомандовал Град.

Профессор, Лёд иРассвет забрались в экипаж, Град сел за кучера и мы покатили домой.

В чреве экипажаразместились так: мы с Рассветом, как чистые, но мокрые — на одном сиденье, Лёдс Профессором, как мокрые и очень грязные — на другом.

Царила очень нервнаятишина.

Чтобы разбить её,я спросила:

— Ну и какойбыл смысл в грязи так возюкаться? Неужели вы настолько хорошо следы замели, чтонас не обнаружат?

— Кто нассможет обнаружить — тот и так знает, что мы там были. А для всех прочих необязательно чертить грязью наш путь отсюда до Огрызка, — скривился Лёд,пытаясь какой-то щепкой отколупнуть со своей одежды подсохшую корочку.

— Ты того,прекрати! — всполошилась я, увидев это. — Чище не станешь, а всёкругом запачкаешь! Сиди, не шевелись!

— Вот таквсегда! — заворчал обрадованно Лёд. — Как иметь с вами дело, скажи намилость? Тут весь день мир спасаешь, вымотаешься, как собака, домойвернешься, — а на тебя еще и наорут, что ты, мол, утром наследил вприхожей и посуду после завтрака не помыл.

— Все мирспасают, — непреклонно сказала я. — Это ещё не повод, чтобы грязьразводить. И вообще, у меня там холодец, наверное, подгорел, пока вы туткопались!

— Как можетхолодец подгореть? — удивился в кои-то веки невозмутимый Рассвет. —Он же хо-ло-дец?

— Ну такхолодцом он становится только после того, как его долго и нудно варят, —объяснила я. — Вы зубы не заговаривайте. Кто узнал наше заклинание?

Все (включаяПрофессора) дружно пожали плечами.

— Тутнеувязочка вышла… — аккуратно сформулировал итог всему произошедшемуРассвет. — Скорее всего, главный, тот, кто заклинание знал, ушел.

— Пока Градувлеченно отстреливал исполнителей, — ехидно добавил Лёд, пользуясь тем,что Град его не слышит.

— Кактак? — удивилась я. — Значит главного, получается, в заварушке небыло? А кто же поджигал?

— Один рыбныйдуршлаг, — непочтительно обозвал башню Лёд, — подожгли заклинанием,это верно. А вот два других — обычным способом.

— Ничего непойму, а почему они тогда этим обычным способом все три не подожгли? —кисло спросила я. — К чему такие сложности?

— Видишьли, — подключился к объяснению и Профессор, — огонь, вызываемыйзаклинанием, которое ты обнаружила, практически невозможно загасить — и ты этознаешь. Две башни стоят на отшибе, а одна в окружении складов, — если бы яеё не потушил, пламя перекинулось бы на крыши — и пошло полыхать по всейусадьбе. Конечно, поджечь заклинанием все три башни было бы куда эффектнее, номальчик, который всё это организует, жадный и не хочет делиться магией. Вот они послал своих людей запалить сначала обычным способом те две, а когда ониразгорелись и мы кинулись к ним, поджег и центральную. И ушёл — территория-тобольшая.

— Я жеговорил, это кто-то из своих! — перебил его Лёд. — Собаки ихпропустили!

— Их былодостаточно, чтобы отбиться от собак, — возразил Рассвет. — Вот ипропустили. Ты же видел, какими дубинами они вооружены. Были.

— Да, нопочему тогда этот юноша, как обозвал его Профессор, так безболезненно слинялпотом? В гордом одиночестве? Да его должны были на лоскутки порвать у складов —вон там сколько кобелей на цепях мается, — возразил Лёд. — Иначе этодекорация просто, а не охрана.

— Я необзывал, — обиделся Профессор и гордо выпрямился. — По сравнению сомной вы все — мелочь пузатая. А этот поджигатель — вдвойне юнец, потому чторазумный человек так по-дурацки заклинание использовать не будет. Он же имиграет, как отцовским мечом.

— Ну, раз мытакие умные, — кисло заметила я, стуча зубами, потому что уже смертельнозамерзла в мокром костюме, — почему же главный все-таки ушёл? И как он берегзаклинание от подручных?

— Данаипросто! — воскликнул Профессор, игнорируя напрочь первую частьвопроса. — Душа моя, ты же не в Ракушке. Разве ты не обратила внимания,что люди в Отстойнике поделены на две неравные группы? Здесь небольшая частьлюдей грамотна, а куда бо льшая часть — совсем неграмотна. Как же можновоспользоваться заклинанием, если не умеешь читать? А ребята, которые подалисьв поджигатели, читать не умели. Кроме главаря.

А вот на это я,действительно, внимания как-то и не обращала.

— Но откудавы знаете, что не умели?!

Профессорвздохнул.

— Отстойник —место маленькое. Я знаю всех тех, кто лежит сейчас у башен. И мне очень жаль,что они занялись таким делом. И что их пришлось остановить. Но их надо былоостановить.

Некоторое времяехали молча.

— Мне былострашно, что они каретный сарай сожгут и меня вместе с ним, — призналасьнехотя я.

— Ну, тебя бымы спасли, — великодушно сообщил, махнув шоколадной рукой, неунывающийЛёд, — В третью очередь. После лошадей и экипажа.

— Спасибо ина этом. Тебя я тоже накормлю в третью очередь. Послезавтра, — пообещалая. — Так получается, что сегодня ни шиша не вышло?