– Ритуал развода проведён. Свободна.

– И что теперь?

Он пожал плечами. Всунул мне в руку денежный браслет, безумно похожий на тот, что я отдала Лэйнару. Он меня выкупил? А как Дез согласился?

– Баш на баш. Иначе тебя было не вытащить, – лениво добавил он. – Теперь демон клятв не вернётся.

– А проект?

Он опять пожал плечами, удивительно неразговорчивый сегодня.

– Ведь я не попаду в Аэранх без иммунитета, а его нет, если я не жена. Или?..

– Без «или». Иммунитета нет.

Дезмонд спрыгнул с настила и оказался на сухой хвое рядом со мной. Ночь стрекотала, шелестела ветвями, шепталась в кустах поодаль. Я нервно сжала в руке браслет, подумала о Лэйнаре. Где он? Ушёл или где-то с мастером? Я ведь даже не успела спросить, как он здесь оказался и надолго ли. Неужели нашёл? Но чувство вины перетянуло чашу весов. Со мной столько возились… Вспомнились родственники Дезмонда, его красноволосая мама. Вся эта свадьба с самого начала была неловкой, но теперь… Что он им скажет? А принцу, перед которым меня защищал? Ну почему он даже не выскажет ничего?! Было бы легче…

Я взглянула Дезмонду в глаза. Как стыдно!

– Господи, как ужасно я тебя подставила, – осипнув от волнения, проговорила я. – У тебя будут проблемы теперь, да? Ты столько для меня сделал… За одного твоего отца, за его уроки я безмерно тебе благодарна! Здесь было лучшее место во всей моей жизни, правда! А я вот так… Прости. Что я могу для тебя сделать? Ты только скажи.

Дезмонд возвышался надо мной равнодушной тенью. Как столб с рыжей копной волос.

– Иди к себе. Не забивай голову. Отдыхай.

Показалось, что он вежливо послал меня ко всем чертям. В пустыне не смог, а тут запросто.

Не понимаю, почему защемило в груди. Мне обидно? Разве я имею право на эту обиду? Ну что ж, я с самого начала знала, что ничем хорошим это не кончится. Оно и не кончилось. И куда деться от уколов совести? Я не хотела быть ему женой, но и безответственной быть отвратительно. Вирус без стыда и моральных принципов.

Однако пора идти, куда послали. Я постаралась улыбнуться.

– Ну, ты меня всё равно не любил.

– Да вообще не люблю! – резко ответил Дезмонд.

Громко выдохнул. И захватил мои губы, смяв их и раздвинув безжалостно языком. Я попробовала отстраниться. Крепкие ладони удержали мой затылок. Меня обдало таким огнём, словно меня целовал дракон. Овладел, подчинил. Прижал к себе, как к раскалённой стенке чугунного котла. Ошеломлённая напором и жаром, я не могла пошевелиться, как тряпичная кукла. Руки повисли, голова закружилась, исчезли мысли. У меня подкосились ноги, в животе налилась сладкая тяжесть. И с задворок сознания долетел истеричный вскрик внутри: «Это неправильно!»

Дезмонд отстранился так же внезапно, как и налетел. Я качнулась. Он придержал мои плечи руками. Глянул, убедившись, что стою. Я моргнула и поймала ртом воздух.

– Вот так, – сказал Дезмонд. – Жена – это временно, а бывшая – это навсегда.

Развернулся и ушёл в темноту.

Перед входом в храм Лэйнар перевёл дыхание и остановился. Мастер Ши посмотрел на него внимательно:

– Ты зря отказываешься от исцеления побоев, брат.

– Я хочу быть в полной ясности. Без чужого вмешательства, – хмуро ответил Лэйнар.

– Ожоги от демона ясности не добавят. Так же, как синяки и ссадины. И твоё ребро, – рыжебородый пройдоха покосился на бок Лэйнара, который то и дело прорезала боль.

– Сам разберусь.

– Могу целителя лаэра позвать, если могулам не доверяешь.

Лэйнар промолчал.

– Ладно, иди битый, – сказал мастер Ши.

В отличие от других зданий в храме были двери. Высокие, толстые, украшенные причудливой резьбой. Лэйнар толкнул одну из них, пришлось приложить усилие – настолько тяжёлой та была. «Оля бы не открыла», – подумал он и шагнул внутрь.

В коридорчике храма царила густая тень. К удивлению Лэйнара, отец Таббата вместе с ним не вошёл. Сидящий на приступке худощавый юноша, почти мальчик, человек, с бритой, как у всех головой встал сразу же, поклонился ему почтительно и протянул руку.

– Твоё оружие, брат.

Лэйнар нехотя расстался с магоизлучателем, достал один кинжал, второй и положил рядом.

– Амулеты и артефакты тоже отдай, – попросил служка в серой куртке. – И разуйся.

– Может, и штаны снять? – усмехнулся Лэйнар.

– Нет, брат, можешь оставить, – совершенно серьёзно ответил юноша.

Подчиняться человеку было странно. Лэйнара так и тянуло ответить, что оставить он может всё и даже двери снести к мраку долой, но не за тем он пришёл. Сдержался. Снял браслеты и цепочки с шеи молча. Оставил у входа обувь.

– Спасибо, брат, – улыбнулся, как равному, юноша, и приоткрыл дверь, перед которой стоял. – Прошу.

Лэйнар вошёл. Здесь стояла такая тишина, что собственные шаги показались чрезвычайно громкими. Тишина пахла ароматическими маслами. Сквозь ряд узких окон под высоким потолком проникали солнечные лучи, рассеивая свет по длинной зале. В ней никого не было. И ничего. Кроме золотой статуи сидящего на высоком кресле со скрещенными ногами существа на противоположном краю. Чуть опущена голова, глаза закрыты, губы сомкнуты, руки на бёдрах ладонями вверх. Набедренная повязка едва угадывалась в золотых складках. Прекрасная работа скульптора, практически доскональная. Со второго взгляда Лэйнар понял, что за спиной тщательно отлитой скульптуры были сложены крылья, весьма похожие отсюда на золотой плащ.

Свет попадал на чистейшее золото, и то излучало приятное сияние. В полутьме помещения и игре лучей создавалось впечатление, будто сияние простирается дальше вместе со столбами света.

«Умело расположили проёмы окон», – оценил Лэйнар искусство устроителей храма, вспомнив рассуждения отца. И всё же вырвался вздох разочарования: всего лишь статуя! А говорили… Ну, если это памятник предку, стоило рассмотреть его поближе. Возможно, он что-то таит?

Внезапно навалилась усталость, захотелось просто сползти на пол у дверей, откинуться на них и заснуть. Преодолев секундную слабость, Лэйнар медленно направился к статуе. Наконец, без могулов, людей и лишних взглядов; без пронырливых рыжих. Уже хорошо.

Сделав несколько шагов, Лэйнар поймал себя на ощущении присутствия. Оглянулся. Никого. Дверь плотно закрыта, парнишка-монах не подглядывал. Или у них в стене есть глазок? Лэйнар всмотрелся в серые ровные стены, в высокие двери, осмотрел потолок и ничего не заметил. С ним осталась только тишина, настолько большая и пронзительная, будто за стенами не было ни души, будто не существовали ни горы, ни монастырь, ни лес, ни монахи, которые практиковались в боевой магии на площадке неподалёку. Странное чувство, неудобное.