Я не понял, в какой момент мы оказались на полу, грязные, цветные, в липкой и характерно пахнущей одежде. Просто, когда с щелчком музыка оборвалась, я осознал, что лежу на слегка шуршащей и липкой пленке, прижимая к себе хохочущую девушку. Которая даже не пытается убрать свои длинные волосы, тоже изрядно запачкавшиеся, и которые лезли мне то в нос, то в рот. Кажется, её такие мелочи совсем не волновали.

А потом, как-то совершенно неожиданно, произошло это. Наклонившись, Лена мягко и осторожно, словно боясь, что я её оттолкну, поцеловала меня. Просто взяла и коснулась своими губами моих. У меня от этого действия разве что кровь в венах не закипела, а руки против воли только крепче сжали хрупкую талию. Волкова удивленно охнула, и я тут же воспользовался ситуацией, углубляя поцелуй. Кажется, я совсем потерял контроль над своим телом, в голове стоял дурман и виной тому был вовсе не запах краски, а девушка, которая так восхитительно прекрасно дрожала в моих руках, судорожно вцепившись в мои плечи, и — о, чёрт! — отвечая на мои действия.

К сожалению, кислород в легких имеет такое ублюдское свойство — он заканчивается. С неохотой, но я всё же разорвал поцелуй, делая один судорожный вздох и рывком садясь на полу, продолжая удерживать Лену. Которая прижималась ко мне так крепко, что я буквально ощущал, как бешено колотится ее сердце.

— Прости, — тихо, на выдохе, сказала она, — Сама не понимаю, что на меня нашло.

— Не извиняйся, — также негромко ответил я, усмехаясь, — Можешь так слетать с катушек почаще. Я не возражаю.

— Ты не понимаешь, — вздохнув, Елена высвободилась из моих объятий и встав, отошла на приличное расстояние.

— Может, объяснишь? — предложил я, понимая, что наверняка услышу что-то не очень приятное, — Я ведь для этого всё и затеял — чтобы понять тебя.

Чуть помявшись, Елена всё же кивнула:

— Всё началось еще в тот вечер. Точнее, я только тогда поняла это…

* * *

Елена никогда не считала себя большим ценителем искусства. Нет, она любила смотреть на красивые вещи, слушать музыку и смотреть фильмы, но она никогда не могла оценить их по достоинству. Потому что ей не хватало опыта, навыков, ну, или, как бы сказал её весьма прямолинейный муж — мозгов. Может, так оно и было, но раньше Волкову это не особо волновало. Да и зачем — ведь ее жизнь ограничена коробкой, которую она почему-то зовет домом и семьей.

Однако, с приходом в её жизнь Ефима многое поменялось. Он был не первым человеком искусства, с которым Лене довелось общаться, но он стал единственным, который сделал с ней такое. Пробудил, заворожил, приковал. К себе. Волкова и не понимала сперва, как сильно он буквально врос в её жизнь — так, что не оттащить. Да и не хотелось. Ей нравилось общаться с ним, проводить время. Даже друзья парня стали ей по-своему близки. Словно они были и её друзьями тоже.

Но окончательно понять, что происходит, Елена смогла, лишь когда увидела, как Ефим танцует. Там, в клубе. Хоть это было и шутовское представление, но оно все равно стало словно ударом под дых. Таким сильным, что на миг она словно оглохла. И впервые в жизни блондинка пожалела, что не знает ни элементов, ни стилей, да и красиво говорить не обучена. Потому что ей очень захотелось что-то сказать, а лучше — написать, настолько её заворожил танец.

А после — Ефим был настолько чутким, внимательным и заботливым, что Волкова поняла, насколько сильно она попала. Поняла — и испугалась. И две недели после этого она избегала Грозного не потому, что боялась гнева мужа, а потому что боялась себя. Того, какие чувства она в себе открыла. Настолько сильные и вместе с тем трепетные, что это может как вернуть к жизни, так и уничтожить.

Но желание увидеть, поговорить, просто вздохнуть один воздух оказалось сильнее страха. И Лена снова встретилась с ним, в душе надеясь, что это просто наваждение, пропитанное энергией клуба и свежим воздухом после. Но нет — оказалось, что чувство вполне реально. Однако, если постараться, можно было держать себя в руках.

Так было ровно до того момента, пока девушка снова не увидела, как Ефим танцует. Со всей страстью отдаваясь музыке, двигаясь так резко, но вместе с тем плавно, Лена забыла об осторожности, и позволила увлечь себя в этот мир танца. А после совершила еще одну громадную ошибку. Потому что как ей предстояло жить, зная, каковы эти губы на вкус, когда тело всё еще ощущает его ладони, словно нет между ними расстояния?

А главное — как объяснить это Ефиму, который смотрел на нее с таким ожиданием?

— Я знала, что ни к чему хорошему это не приведет, — покачала головой девушка, убирая с лица грязные волосы.

— Что именно? — Грозный явно не собирался облегчать ей задачу.

— Всё это, — обвела она рукой помещение, — Наши встречи, общение. Это неправильно.

— Почему? Потому что я — черный? — попытался пошутить парень, но эффекта это не произвело.

— Потому что я замужем, — отозвалась Елена.

— Брось, это слишком неубедительно. Ты не любишь своего мужа, живешь с ним только…черт, да я до сих пор не могу понять, почему! — голос Ефима самую малость повысился.

— Мы принадлежим разным мирам, — сделала еще одну попытку девушка.

— Да, и ты ненавидишь свой мир, — парировал танцор, — Иначе не сбегала бы из него при первой возможности. Со мной.

— Да, может быть, моя жизнь — отстой! — сорвавшись, почти выкрикнула Елена, — Я живу в шикарной квартире, с богатым мужем, не знаю ни в чем нужды, но при этом глубоко несчастна! Может ты и прав! Но, знаешь что? Иногда судьбу не выбирают! Я не могу поступать как ты — рисовать картины, и думать, что любую проблему можно решить танцем, стоит только музыку подобрать! Не всем из нас дается выбор!

— Неправда! — крикнул в ответ Ефим, вскакивая на ноги, — Он есть у каждого, и ты можешь сделать свой! Просто останься со мной! Уйди от него!

— Я не могу! Просто не могу! Я никогда не смогу уйти от него!

— Тогда что это сейчас было? Зачем ты поцеловала меня? — Ефим смотрел внимательно, пытаясь прочитать что-то на лице девушки.

И та не выдержала:

— Да потому что хотела этого! Ты был такой… — замолчав, Елена на миг прикрыла глаза и продолжила, — Ты всегда такой спокойный, сдержанный, молчаливый. Очень часто я ловлю себя на мысли, что не могу понять, о чем ты думаешь. Но, когда ты танцуешь, — чуть улыбнувшись, девушка подняла на него слезящиеся глаза, — Это так красиво. Ты красив. И каждый раз, когда я вижу, как ты двигаешься, с какой страстью отдаешь себя в танце — я влюбляюсь в тебя. Снова и снова.