А пока мы ехали на благотворительный вечер, где мой друг сможет вновь развлечься, а я…ну, думаю, тоже найду, чем заняться. На картины посмотрю — опять же, дело хорошее. И полезное.

Показав на входе в ресторан-гостиницу-место встречи приглашение, мы поднялись на второй этаж. Оглядевшись, я не удержался от негромкого фырканья — как я и думал, дорого и вычурно. Нет, стены, которые были увешаны самыми разными картинами и фотографиями, мне нравились. Как и несколько застекленных и огороженных стендов, на которых были выставлены различные произведения современного искусства, вроде статуй из покрышек и автомобильных рам, канатов и всякого прочего мусора — лишь исключительный ценитель поймет и оценит всю глубину. Приятная музыка, под которую танцевали редкие пары. Банкетные столы, заставленные явно дорогими закусками и напитками, заметно подняли настроение, особенно Демиду — он тут же потащил меня угощаться. От алкоголя я отказался, ведь роль водителя легла на мои плечи, так что ограничился минеральной водой без газа.

Всё было мило. Кроме людей. Наметанный глаз сразу определил, кто в зале был творцом, а кто — лишь жалким и, как назло, очень богатым потребителем. Которыйнихрена не разбирался в искусстве, но скупал всё, что подороже, чтобы потом хвастаться своим ненастоящим друзьям.

У меня часто спрашивали, почему я творю лишь «в стол». Кот так вообще постоянно требовал, чтобы я перестал динамить друзей и организовал уже хотя бы одну свою выставку. Ответ — вот он, на поверхности. Из-за всех этих людей. Чтобы пробиться в мире искусства, нужен был богатый покровитель. Который будет лоббировать твои интересы и помогать пробираться сквозь тернии этого мира. Им нужно было понравиться, они должны были полюбить тебя. И ты мог быть хоть триста раз талантлив, но без «крыши» тебе было бы не выжить.

Но не было ни одного человека, которому я мог бы это доверить. Я всегда презирал пустышек. Однажды ко мне пытался набиться один человек в покровители — еще когда я учился в университете. Эта престарелая дамочка запала не на искусство, а на молодого художника. До сих пор с содроганием вспоминаю, как она просила нарисовать её в «стиле Титаника». После этого случая я решил, что не буду связываться с этим. Я любил рисовать, очень, но позволить одному из таких вот людей купить мою работу и повесить в своем доме не мог. Для меня это было чем-то очень личным, на что могли смотреть лишь самые близкие, а не каждый встречный и поперечный. Я — чудак? Наверное, так и есть.

Между тем, пока я размышлял о превратностях судьбы, Демид уже опустошил бокал с шампанским и даже успел завязать беседу с парочкой гостей. Я же подпирал стену, оглядывая окружающих чуть лениво, но вежливо. Не стоило давать людям повод думать, будто я их презирал и ставил себя выше. И плевать, что, в принципе, так оно и было.

В голову против воли закралась мысль, что Елена — одна из них. И пусть она там поневоле, отрицать тот факт, что Волкова принадлежала к элите — бессмысленно. Она была права с самого начала — мы были представителями двух совершенно разных миров. И если она прекрасно адаптировалась к нему и смогла притвориться одной из них, то я бы так точно никогда не сделал.

— Ты чего покис тут совсем? — ко мне присоединился как всегда веселый и буквально источающий обаяние Демид.

— Тебе показалось, — криво усмехнулся я, — Просто стою и оцениваю масштаб мероприятия.

— Круто тут, правда? Я слышал, аукцион будет чуть позже. Все средства уйдут на строительство центра для детей с умственными отклонениями. Ну, что-то вроде пансионата.

— Благородная цель, — кивнул я, — Главное, чтобы действительно туда всё ушло, а не в карман кому-нибудь.

— Ой, выброси этот негатив куда-нибудь, желательно за пределы этого здания. Мы пришли развлекаться и отлично проводить время, и я не позволю такому деду, как ты, испортить это. И плевать, что ты сбрил свою ужасную бороду — ты все равно ведешь себя, как старый пердун.

— Оуч, это было грубо, — заметил я, прищурившись.

— Ты это заслужил, — парировал Демид, — Ох… — вдруг выдохнул он, и его глаза удивленно расширились.

— Что такое?

— Ты, главное, не психуй. И резко не оборачивайся, — осторожно попросил друг.

Недоумевая, что же его так изменило, я повернул голову — и застыл, чувствуя, как пальцы против воли сжались на тонком стекле бокала.

В нескольких метрах от меня, держась за локоть неизвестного мне мужчины, стояла Елена. На секунду у меня перехватило дыхание. Черт, она была очень хороша. Черное платье-футляр из блестящего шелка с длинными кружевными рукавами и задрапированного такой же тканью лифа плотно облегало хрупкую фигуру, туфли-лодочки на умопомрачительной шпильке, золотые волосы были слегка завиты и свободно струились по точеным плечам, пухлые губы она накрасила ярко-алой помадой, что буквально притягивало к себе взгляд. Одной рукой, как я уже сказал, она держалась за своего спутника, а в другой сжимала крохотную черную сумочку.

Оправившись от первого шока, я обратил свое внимание на её спутника. Видимо, это и был муж Елены, Константин Волков. Других вариантов и быть не могло — с кем еще она могла появиться на людях? Ну, я, конечно, не был ценителем мужской красоты, но сразу смог сказать — этот крендель мне не понравился. И дело тут было вовсе не в том, что он, как на буксире, вел женщину, которую я любил. Нет, всё дело было во взгляде — колючем и неприятном. Он мог быть хоть сто раз красив, обаятелен и умен, но зеркало души обнажало его истинную натуру. И мне она не понравилась.

— Чувак, ты как? — негромко поинтересовался Демид, касаясь моей руки.

Моргнув, я отвел взгляд и кивнул.

— Нормально, — голос хрипел и срывался, видимо, виной тому был ком, вставший поперек горла.

— Если хочешь — мы можем уйти, — предложил Котов, видимо, догадываясь о моем состоянии.

Но я только покачал головой и даже попытался выдавить из себя улыбку:

— Не стоит отказываться от веселья, только лишь потому, что здесь появились Волковы. Кстати, а почему они вообще тут?

— Ну, видимо, её муж любит тратить деньги и пытается показать себя в более выгодном свете. Бизнесмен же, — пожал плечами Дэм.

— Лишь бы он потом тот пансион не захотел снести, чтобы построить торговый центр. С нашей школой он так чуть не поступил.

— Что?! Откуда ты знаешь и почему я не в курсе?! — возмущенно выдохнул друг.

— Мне Стас рассказал еще осенью. Я не думал, что это важно, — развел я руками в сторону.

Видимо, мы как-то неправильно себя повели и привлекли к себе внимание. Потому что, словно услышав что-то, Елена повернулась — и её глаза безошибочно нашли мои. Кажется, почву выбило не только из-под моих ног. Я увидел, как девушка чуть побледнела, и даже почти споткнулась, но супруг её вовремя подхватил. Виновато улыбнувшись, Елена бросила на меня еще один короткий взгляд — и тут же отвернулась.

Я же разрывался между желанием развернуться и покинуть это место, и такой естественной потребностью просто стоять и смотреть на неё вечно. Она была так прекрасна. И так вписывалась во всё это, что я только лишний раз убедился — она была создана для этого мира.