То что Артур стоит рядом я поняла не сразу. Оторвала лоб от Макса и увидела до боли знакомый высокий силуэт. Пару раз моргнула, на всякий случай задержала дыхание, что б не дай Бог, не спугнуть. Потом начала считать до десяти, готовая ровной лужицей расползтись у его ног.

Максим аккуратно поставил меня на землю, почувствовав мою оторопь:

— Малая, это мы. Мы здесь.

Несмело пошла к Кирсанову, который подхватил меня на руки, а потом и вовсе перекинул через плечо как когда-то на вокзале. Кружился со мной по двору, я хохотала в голос, пуская слёзы облегчения. Было чувство, что это не они приехали ко мне, а я наконец-то оказалась дома.

Через час мы вчетвером сидели в какой-то кальянной: Я, Макс, Ара и Державин, который исполнял роль трезвого водителя. На мне был надет Артуров полувер, я ведь выскочила из дома в ночнушке, натянув лишь джинсы. Припала к боку Кирсанова и не шевелилась, слушая размеренное биение его сердца. Одурманенная запахами, голосами и событиями сегодняшней ночи зачарованно молчала, жадно вбирая в себя разговоры ребят. Где были, что видели, как жили.

Державин как всегда балагурил, хвастаясь нашими общими боевыми достижениями. А я уже и забывать-то начала, какими мы изворотливыми когда-то были, даже гордость в чём-то начинала брать. Надо же, я практически год прожила праведной жизнью, и как только сдержалась, чтобы не влезть никуда? Слушала про наши подвиги и чувствовала, как где-то внутри закипает кровь, движимая духом авантюризма.

Время подходило к утру, и я мирно дремала на груди у Артура, когда через пелену тумана ощутила, как напряглись его мышцы. Разлепила глаза, уперевшись сонным взором в крепкую фигуру Толмачёва. Тот возвышался перед нашим столиком и перекидывался отдельными репликами с Максом и Владом. Ара гневался, я слышала это по его тяжёлому дыханию. Положила ему ладонь на плечо в попытке успокоить, он улыбнулся, показывая, что всё хорошо, но так и не расслабился.

Присутствие Игоря меня нервировало. Я никому не рассказывала о случившимся в машине, даже Ваньке ничего не объяснила, он сам ообо всём догадался. Мне было стыдно от собственной глупости и наивности. Впервые кто-то переиграл меня, а не наоборот. Да и своей слабости я так и не простила.

Кирсанов погладил меня по голове, чем порядком шокировал. Неужели тоже понял, что со мной что-то нетак? В этот момент Толмачёв мерзко хмыкнул.

— Я вижу, принцесса дала бедному рыцарю отставку? — его взгляд буквально прожигал меня насквозь. От этого стало совсем не по себе. Под рыцарем он явно имел в виду Ваню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Игорёш, а не пойти ли тебе… — железным тоном приказал ему Ара. Не попросил, не велел, а именно приказал.

Толмачёв недовольно поморщился.

— Что, Кирсанов, за девку свою запереживал? Между прочем, пока тебя тут не было, она неплохо так развлекалась. Да, Лизок?

Внутри меня всё неприятно сжалось. Я тогда ещё не превыкла отбиваться от постоянных оскорблений, это уже потом, "взрослая" жизнь научит не обращать внимание на чужие слова. Зато Ара мягко отстранился от меня, потянулся, зевнул и только затем с наигранной ленцой поднялся с места. Как в замедленной съёмке он шёл к Толмачёву, а потом резко с разворота ударил его в лицо.

Ехали в машине в глубокой задумчивости. Державин уверенно скользил в утреннем потоке машин, Макс витал где-то в своих мыслях, а умиротворённый Артур дрых на моём плече.

— Лиз, — нарушил нашу тишину Ребров. — А на какого рыцаря намекал Толмачёв?

— Да, так, — пожала я плечами, стараясь сохранять внешнее срокойствие. — Кто знает, что взбрело в голову этому уроду?

На Державина не смотрела. Хотя догадывалась, что тот будет злорадствовать. Не то, что бы Ванька ему не нравился, он вообще с ним лично знаком не был. Но Владу явно был не на руку мой роман, из-за которого я предпочитала торчать дома у Чемезова, а не работать на общее дело.

Почему я ничего не рассказала про Ваню? Сначала момент показался не подходящим, решила, что потом познакомлю им лично. Только не знала, как его представить. Это мой парень Ваня? Но разве он был им? А если не парень, то кто? Всё никак не могла подобрать нужного слова. Приятель? Друг? Любовник? Молодой человек? Как-то всё узко и не о том. На ум пришло непонятное «любимый». Сама же отрицательно покачала головой. Я не любила Чемезова… Вернее не знала что это и как.

С остальными мужчинами в моей жизни всё было куда понятней. Даже к Артуру мои чувства были более или менее ясны. Он был моей недосягаемой мечтой, моим тайным наваждением. Мы встретились с ним, когда я ещё была ребёнком. Я выросла, а влюблённость — нет, оставаясь такой же детской, наивной и фанатичной.

С Иваном всё было иначе. Более реально, с ним не было никаких иллюзий или воздушных замков, просто был Ванька и я, а ещё наша жизнь, где нам было хорошо.

Впервые за долгое время я задумалась о том, что ждёт нас дальше. Через год он окончит академию, пойдёт работать. Мне ещё три года учиться. Эту данность я ещё была готова принять. Но что потом? Что ждёт нас в той взрослой будущей жизни? Семья, дом, дети? Ведь он захочет этого, совершенно точно. Он уже хочет.

Горькое удушье начало стаскивать мне горло.

И это всё? Вся моя жизнь? Университет-работа-дом? Даже если рядом с Ваней, который никогда меня ни в чём не ограничивал, такая перспектива показалась мне сродни с заточением в клетке. Правда, тут же стало стыдно за свои мысли. Такой родной и такой славный Чемезов явно не заслуживал, чтобы кто-то при мысли о совместной жизни с ним впадал в панику. Ему нужен кто-то такой же надёжный и… правильный. Но разве я подхожу на роль этой правильной? Стало обидно и горько, отдавать Чемезова кому-либо совсем не хотелось.

Когда я проснулась, за окном было темно. Долго соображала, где я и сколько сейчас времени. Под боком мирно сопел Кирсанов. Это тоже не придавало реалистичности происходящему. Почему я сплю одетая непонятно где, да ещё и с Артуром рядом?

Воспоминания возвращались отрывками, накатывая словно волны. Ах да. После кальянной мы приехали на вписку к Державину. Сидели на кухне, пили и вели пространные разговоры. Уснули как попало, мне достался Артур и старенький диван.

Сотовый помимо позднего времени, показал пятнадцать пропущенных. Пять от родителей и десять от Вани. Блин. Выключила звук на телефоне и затолкала его поглубже в карман. Не буду думать об этом сейчас. Распихала мужиков, на скорую руку сварганила какой-то завтрак, который по времени больше походил на ужин. Когда прощались с Владом, он предательски зашептал мне в самое ухо: