Впрочем, Вася никогда и не настаивал на том, чтобы сменить городскую квартиру. Она его устраивала. Ремонт в квартире был сделан вполне приличный. И вид из окна открывался живописный на крыши старого Питера. Вот лифта в доме не имелось, это плохо. Пришлось Васе сейчас топать по лестнице. Впрочем, и в этом был свой плюс. Встреченные им жильцы, спускаясь по лестнице вниз, не обратили на Васю никакого внимания. Они его явно не узнали. Маскировка была удачной, Вася мог себя с этим поздравить и успокоиться.

Но он что-то успокаиваться не торопился. И даже напротив. Чем выше поднимался Вася, тем отчаянней делалось у него на душе. Он вспоминал эпизоды из детективных сериалов, в которых полиция устраивает засады в квартирах соседей подозреваемого. А потом, когда ничего не подозревающий злодей вставляет ключ в замочную скважину своей двери, от соседей выбегает толпа народу, злодея вяжут и под радостное улюлюканье соседей волокут беднягу вниз, в машину, где для него все на ближайшие годы и заканчивается.

Вася так не хотел. Поэтому он замер на середине подъема, ругая самого себя за трусость и не в состоянии сделать ни одного шагу.

Так он простоял довольно долго, пока сзади него не раздались чьи-то шаги. Душа у Васи ушла в пятки. Он оглянулся, но злополучные очки, сидящие у него на носу, не позволили разглядеть подходящего к нему человека. Вместо него виделось размытое пятно, в котором перепуганный Вася признал сотрудника спецподразделения в камуфляже. Это по его душу! Уже и армию ради него задействовали! Все! Васе пришел конец!

Наверное, Вася помер бы со страху, но тут предполагаемый страж безопасности неожиданно воскликнул звонким мальчишечьим голосом:

– Тетенька, посторонитесь, дайте пройти, пожалуйста.

Вася сдернул очки с носа и увидел Олежека, мальчика соседей. Тот волок на себе велосипед, возвращаясь с прогулки. Велосипед был не простой, спортивный. И выкрашен он был в камуфляжные цвета, которые так напугали впечатлительного Васю.

– Пройти дайте, тетенька, – повторил подросток уже более настойчиво, потому что Вася и впрямь преграждал ему подъем. – Или вам чего, плохо?

И тут Васю осенило. Он согнулся, схватился за сердце и жалобно застонал.

– Эй, вы чего, тетя?

В ответ Вася застонал еще жалобней.

– Вам помочь?

Олежек был мальчик добрый, хотя и сорванец. Но пожилую даму, которую в данный момент изображал Вася, мальчик бы в обиду не дал.

– Помочь?

Вася затряс головой, что должно было означать да. При этом он сунул мальчику ключи и прошептал:

– Квартира двадцать четыре. Будь так добр, открой дверь.

Олежек оживился еще больше.

– Так вы мама Васи? Или родственница Лены?

– Открой дверь, мальчик, – прошептал Вася. – Я пойду и сразу лягу.

Олежек оставил велик на площадке, сам быстро поднялся на три оставшихся пролета, открыл дверь и вернулся запыхавшийся, но гордый и счастливый, что смог услужить больной женщине. Вася уже слышал, что все обошлось. Олежку никто не схватил, а значит, никаких полицейских на лестнице и в непосредственной близости от Васиной квартиры не имелось.

– Спасибо.

– Тетенька, может, вам еще чего надо?

– Нет, нет, Олежек. Все в порядке.

Но парень приоткрыл рот и замер.

– А откуда вы знаете мое имя? – спросил он настороженно. – Я вам его не говорил.

Вот болван, обругал самого себя Вася. Пришлось выкручиваться.

– А мне Васенька говорил о тебе.

– А где он сам? Его тут следователь разыскивал. И еще полиция приходила. Говорят, он жену убил.

– Это вранье!

Но Олежек не смутился. Он сказал:

– А я считаю, если и убил, так туда ей и дорога. И мама с папой точно так же считают. Вы если Васю увидите, то передайте ему, пожалуйста, что мы на его стороне. Полицейские у нас в квартире засаду хотели сделать, а мы им не разрешили. Так и сказали, не имеете права без нашего разрешения у нас дома хозяйничать. Они и ушли. Внизу теперь сидят, Ваську у подъезда караулят.

Поздравив себя с тем, что его страхи оказались беспричинными, Вася взлетел наверх и захлопнул за собой дверь. Вот он и дома! Подумать только, это и впрямь его дом. Он прожил тут целый год. И еще пару суток назад он и помыслить не мог о том, что так скоро его жизнь резко переменится. А ведь этот Саяне, смутно припомнилось Васе, что-то в этом духе ему как раз и предрекал. Сказал, что Ленка исчезнет из жизни Васи. И что жизнь Васи после этого полностью переменится. Так ведь все и случилось!

Только теперь, за закрытыми дверями, Вася осознал, насколько сложными были для него эти дни. И даже сейчас, оказавшись у себя дома, он не чувствовал себя в безопасности. И еще он понимал, такого у него чувства и не возникнет до тех пор, пока он, Вася, не найдет настоящего преступника или преступников, убивших его жену и адвоката, и не сдаст этих негодяев в руки полиции. Надо было это сделать и никак иначе поступить было нельзя. Вася мог и должен был постоять за самого себя.

– Потому что Ленку я не убивал, я знаю это точно.

Взгляд Васи упал на бутылку виски, стоящую возле бара, и он потянулся к ней. При мысли о том, как бархатистая жидкость расплавленным золотом стечет у него по пищеводу, жизнь вновь показалась сносной. Но тут же Вася насторожился. Погодите-ка, что-то нехорошее, связанное с этой бутылкой, мелькнуло у него в памяти. Именно из этой сейчас стоящей початой бутылки они с Леной выпили по глотку в тот последний вечер, что им довелось провести вместе в этой квартире.

На другой день Ленка была мертва, а Вася… Вася сильно проспал, а потом мучился от жутчайшего похмелья. При воспоминании о том своем состоянии рука Васи, уже потянувшаяся к бутылке, вновь упала.

– Обойдемся без алкоголя. Я здесь не для этого.

И Вася отправился в спальню, где его жена проводила почти все свое свободное время, валяясь на кровати и забавляясь с айфоном неизменно последней модели. Да, у Ленки был айфон, который она таскала всюду с собой, и даже ванную и туалет посещала исключительно в компании этой игрушки. Насколько понимал Вася, айфон его покойной жены, как наиболее близкая ей вещь, сейчас должен был находиться у следователя.

Вася помнил, что его жена до самого конца не расставалась с гаджетом. Даже вся синяя, Ленка крепко сжимала айфон в своей руке, словно величайшую в мире драгоценность, расстаться с которой не хотела даже перед лицом смерти. Ее и в больницу повезли вместе с айфоном. Однако после смерти айфон вряд ли оставался у Ленки. Он либо должен был оказаться у кого-то из врачей больницы, либо попал в полицию. Во всяком случае, самому Васе он был недоступен, ему айфон ни врачи, ни полиция не возвращали.

– Ничего, поищем что-нибудь еще.

И Вася принялся шуровать в прикроватной тумбочке, которая находилась с Ленкиной стороны кровати. Как он помнил, его жена, несколько раз потеряв содержащиеся на электронных носителях записи, приняла решение хотя бы какую-то часть информации хранить на бумаге. С этой целью была приобретена массивная записная книжка в бархатном переплете, которую Ленка торжественно поклялась самой себе всегда держать под рукой и дублировать в нее все записи.