— Да.

Эх, не уверена я, конечно в нем. Пацан-то пугливый, хотя последнее время, вроде, осмелел чуть-чуть.

Кот явился, спустя четырнадцать минут. Пётка глядел во все глаза, но молчал.

— Здравствуй, Енина, — Муська развалился внутри пентаграммы. — Ты решила сегодня меня не выпускать?

— Я ненадолго тебя отвлеку. Мне нужна помощь.

— Хм, — осмотрелся кот. — Ты в пятом измерении? Память, смотрю, уже вернулась.

— Частично.

— Ты хорошо оснащена магически. Твой источник полон, не смотря на то, что ты вызывала демона.

— Мне нужная армия демонов.

Муська аристократично рассмеялся.

— Для чего?

— Есть в этом измерении одна особа. Грозится убить меня.

— Повод?

— Один могущественный чародей.

— Любовники? — хихикнул кот.

— Нет, — я терпеливо отвечала на вопросы демона, удовлетворяя его любопытство. Чем довольнее он будет, тем охотнее выполнит мою просьбу.

— Погоди-ка, ведьма. В этом мире нет истинных волшебников. Рассказывай.

— В это измерение, откуда ни возьмись, проникла одна нахалка-колдунья и скрывалась под личиной обыкновенной крестьянки, воспитывала приемного сына. Видимо, собирала информацию о возлюбенцах. О них-то ты знаешь?

Муська, внимательно глядящий на меня во все свои кошачьи очи-рубины, заинтересованно кивнул.

— Но нужны ей только их артефакты. Овладев ими, нахалка получит безраздельную власть в этом измерении.

— Все еще не понимаю, при чем здесь ты и очень могущественный чародей.

— Очень могущественный чародей — это ее приемный сын. Я спасла его во время пожара, а она пропала.

— Местный ребенок?

— Да. Седьмой сын седьмого сына.

— Ох ты. Любопытно. Продолжай, ведьма.

— Потом мы встретили человека-змея. Он обещал помочь мне вспомнить, как я сюда попала, взамен на помощь против нахалки.

— А к ребенку ты привязалась?

— Да, — пришлось ответить. Пётка слушал и улыбался.

— Хочешь с собой его забрать?

— Да.

— Ну так забирай. Я верну тебе память.

— Демоны умеют такое?

— Да, мы всемогущи. Дашь мне крови с магией и наслаждайся своим прошлым, сколько влезет.

— Всего-то?

— Да, процедурка не хлопотная. Я бы еще не прочь испить страха, но ты девка не пугливая, что с тебя еще взять.

— Договорились.

Муська плотоядно оголил клыки, я сунула руку внутрь пентаграммы и громко ойкнула от свалившейся на меня боли. Он очень долго упивался моей кровью вперемешку с магией Пётки. Никак иссушить меня задумал, поганец. Я побелела до того, что вены проявились сквозь ставшую прозрачной кожу. Клонило в сон, сознание хотело меня покинуть. Вижу Пётка мечется взглядом. Вот-вот с места сорвется. Глазами говорю ему: нет. Понимает. Сидит, страдает.

— Напился, демонюга? — кричу из последних сил на кота.

— Пожалуй, да, — Муська довольно облизнул морду. — Вот тебе моя услуга.

Я грохнулась на землю. В голове закружили лица из снов, только теперь это не незнакомцы. Демон постарался на славу, я вспомнила абсолютно все: от слов папы, разговаривавшего с беременной мамой до последней кляксы в моих исписанных тетрадях. Каждый разговор, каждого человека, каждый плохой момент, что я старательно забыла, всколыхнулись в памяти новым приливом. Все доброе, слава Небесному Солнцу, тоже сохранилось и вспомнилось.

И тот последний день в моем измерении. Вот откуда грустные лица родителей, Ане и Ольвина. Я, как будто это было вчера, в деталях ощутила провал в портал. Меня крутило и выворачивало в неестественные позы. Я видела, как отлетают волосы и ногти. Чувство страха вгрызалось в глотку, не позволяя издать даже писка. Я не хотела быть там. Слезы рвались из глаз вместе с ресницами, воспоминания, как и сознание, покидали меня. А потом я очутилась тут.

— Муська, — прохрипела я. — Я вспомнила, зачем я здесь. Вызывай демонов.

Я чувствовала, как Ольвин сверлит взглядом во мне дыру, но упорно не поворачиваюсь. Начало восьмого курса встретило нас новым предметом Школы Черной Магии. Дверь в кабинет распахнулась. Вошла полноватая женщина средних лет. Темные волосы с проседью аккуратно уложены за спину, темная мантия-накидка следует за преподавателем по пятам. Сразу видно: чернокнижница — в черной одежде. Очень оригинально.

— Доброе утро, студенты, — мягко без улыбки поприветствовала нас женщина. — Я профессор Нархаль. В этом году я попытаюсь донести до вас все о проклятиях, в конце вас ждет экзамен, оценка которого украсит или испоганит ваш диплом. Сразу скажу, что вам придется изрядно постараться, чтобы получить хотя бы удовлетворительную оценку. Открываем конспекты и записываем определение проклятия.

— Ена, — не выдержав моего молчания, зовет Ольвин.

Я недовольно повернулась.

— Ну почему ты снова не пойдешь с нами на обед?

— У меня свидание, — шепчу в ответ. — И на вашем я присутствовать не желаю.

— Первый день учебы, и у тебя уже свидание?

— Ой, а у тебя тоже? — натянула я улыбку.

Профессор монотонно продолжала рассказывать лекцию, совершенно наплевав на всех, кто отвлекался. По моему опыту такие преподаватели в конце курса такую взбучку устроят. Я уже даже чувствовала, как она вносит нас с Ольвином в свой черный список. Хоть где-то будем вместе.

— Мы же уже давно помирились, почему ты до сих пор на меня обижаешься? Я сделал все, как ты говорила.

— Слушай, Ольвин, у тебя что за манера такая идиотская — разговаривать на парах. Дождись перерыва, тогда и побеседуем.

— На переменах ты куда-то убегаешь.

— Сегодня не убегу.

И Ольвин, наконец, дал послушать мне лекцию.

На перемене я, конечно, не задержалась, убежав куда подальше от расспросов Лёвы. Ну не могла я с ним нормально беседовать.

Обдумав свое поведение на следующей паре, когда Лева награждал меня своими осуждающими взглядами, я все же решилась сходить с ним и Ане на обед. Но на этот раз он не стал меня ждать и после колокола, знаменующего обеденный перерыв, сорвался с места и умчался, видимо, к Аньке. Круговорот тупости.

Я все же, не спеша, поплелась в столовку, делать все равно нечего. Люблю подкрадываться. В этот раз моя лисья повадка преподнесла мне на блюдечке интересный разговор.

— Ань, поговори с Ениной.

— Что она опять натворила? — довольно обыденно спросила сестра.