Эх, если еще и настоящий шейх скажет то же самое, то я буду счастлива! Но все равно приятно это слышать, даже зная, что это не Фарух, а Абед из городской больницы. Хотя бы потому, что Стас побелел от злости и выдавил из себя жалкую улыбочку, пытаясь скрыть жгучую зависть.

А шейх, тем временем, окончательно вбил самолюбие Стаса в пол. Продолжая мило улыбаться мне, он сказал:

— Я снял целый этаж в самой дорогой гостинице Москвы. И там есть крыша, с которой открывается великолепный вид на столицу. И воздух там чистый. Не согласитесь ли вы, Таня, пообедать вместе со мной прямо сейчас на этой крыше? Право выбирать меню я предоставляю вам.

— В арабских странах это считается очень большой честью: выбирать меню, — тихо пояснил Егор.

Я немного растерялась. Про обед мне заранее ничего не сказали.

— Для меня это большая честь, ваше высочество! И я, конечно, очень бы хотела. Но в данный момент я на работе, и не знаю, как к этому отнесется мой начальник, — я посмотрела на Стаса.

— Вы не могли бы отпустить Татьяну пообедать со мной и обсудить дела? — шейх без улыбки посмотрел на Стаса, и вопрос, хоть и сформулированный крайне вежливо, все же прозвучал, как приказ.

— Разве я могу отказать вам, ваше высочество? — с каменным лицом ответил Стас, так судорожно сжимая ручку, словно это кинжал. — Конечно! Но мне кажется, что обсуждать дела мы должны все вместе. Особенно, если речь идет о рекламной компании в моем агентстве, — он голосом подчеркнул слово "моем".

— Не смею вмешиваться во внутреннюю субординацию, но мне бы очень хотелось, чтобы именно Татьяна была руководителем этого проекта. Это будет хорошей школой для нее. Дело в том, что я как раз обдумывал возможность открыть собственное рекламное агентов здесь, в Москве, и уже начал отбор кандидатов. Конечно, агентство будет частью международного холдинга, которым я владею. Но мне нужен человек, знающий реалии этого бизнеса именно в России, в Москве. И Татьяна очень подходит на эту должность.

У Стаса отвисла челюсть. У меня тоже. Даже в завиральных сюжетах клуба нужно знать меру. Я бросила осторожный взгляд на Егора. Он незаметно подмигнул мне и немедленно почесал бровь, прикрывая лицо от внимательного взгляда Стаса. Только я начала привыкать к размаху клуба "Верный кот", как меня удивили до невозможности. И чтобы мне не говорила Матильда, верить в это все становилось все сложнее.

Конечно, Стаса ударили по самому больному месту — по международному холдингу, до которого он пока не дорос. И его самолюбие сейчас валялось на полу, корчась от боли, пока он переваривал мысль, что руководить проектом буду я, и, может быть, даже стану директором рекламного агентства. Конечно, директор — это не владелец. Но осознание того, что его агентство подарено папой, а мое заработано исключительно собственными мозгами, должно проехать по Стасу танком, выжигающим все на своем пути.

Но все же, хоть я чувствовала сейчас острый приступ счастья, потому что Стаса, наконец, раздавили полностью и со всех сторон. И любовник он никакой, и в собственном бизнесе тоже гномик, как и в постели, но все же явно чувствовала, что за моей спиной что-то происходит. Ну не бывает так шоколадно и чудесно! Ведь настоящий шейх может и не принять мою идею. Даже если Егор будет изо всех стараться убедить его, то все равно решать будет принц. И где мы возьмем рекламное агентство? Только сейчас я поняла, что моя месть Стасу может обернуться таким оглушительным провалом, после которого я вообще останусь ни с чем. Кто мне даст гарантии успеха? Егор? Да я его знаю меньше недели! Матильда? С ее безбедной жизнью ей волноваться нечего. Вопрос в том: как я буду из этого всего выкручиваться?

Шейх встал. Аркаша бросился к нему, отодвинул стул. Почтительно склонившись, рысцой потрусил к двери и распахнул ее.

— Поджялустя? — спросил шейх, подавая мне руку.

— Спасибо! — я положила ладонь в его руку и встала со стула.

Хоть бы не засмеяться! Поджялустя! И это говорит человек, который читал Пушкина в подлиннике! Это ж надо так талантливо коверкать слова! Мы вышли из офиса под артиллерийским обстрелом взгляда Стаса.

Стас

Я ворвался в свой кабинет, оглушительно хлопнув дверью. С меня стекало в переносном смысле, а казалось, что в прямом. Никогда в жизни меня так не унижали! Мало того, что этот долбаный шейх вообще не заинтересовался моей идеей и смотрел на меня, как на пустое место, так он еще и Таньку увез! Что он в ней нашел? Нет, не так нужно вопрос ставить. Что я в ней не рассмотрел? Чего не заметил? Всегда считал ее серой мышью. А другие, видимо, нет. Сначала качок, потом шейх. И это только то, что я видел. А сколько их было, тех, о ком я вообще не догадывался?

Я видел в интернете фото девиц из гарема. Там такие аэродинамичные фигуры! Такой замах бедра, что авиаконструктору башню бы снесло. И вдруг этот шейх, который трахает лучших красоток мира, запал на Таню? На блеклую безжизненную Таню? Ну не может же он, как мой папа, тоже любить среднюю полосу России. Да на хрен ему сдалась эта средняя полоса? Еще и намекнул, что подарит ей рекламное агентство. Неужели так зацепила? Нет, она умненькая. Спору нет. Но неужели настолько хороша, а я, будучи рядом, не понял? Как так-то?

Очередной карандаш сломался в моей руке. Я вскочил с кресла и в ярости снес к хренам все бумаги со стола. Резко повернулся, ища, что бы еще сокрушить. Наступил на степлер, покачнулся, рухнул в кресло, бессильно откинулся на спинку и ослабил узел душившего меня галстука. В дверь осторожно проскользнула Диана.

— Я слышала шум. У вас все в порядке?

Молодец! Соблюдает на работе субординацию. Называет на "вы".

— Ой, какой кавардак! — она принялась ползать по полу, собирая бумаги и приговаривая: — Сейчас все уберу, я быстренько!

— Оставь, не нужно, — отмахнулся я. — Это не кавардак, а творческий беспорядок, который помогает мне думать.

— Нет, — горячо возразила она. — Вы не понимаете! У такого красивого мужчины все должен быть прекрасным, и, прежде всего, кабинет. Беспорядок вам не идет, — она повернулась ко мне спиной и наклонилась, выпятив попу в такой облегающей юбке, что сквозь тонкую ткань проступила резинка трусиков.

Ее аппетитный зад двигался туда-сюда. Я решил снять напряжение. Встал, закрыл дверь и запер ее на замок.