– Я ей постоянно это говорю, вот с детства у нее привычка – тащить всякий хлам в дом, так что готовьтесь! – поддержала Катину реплику мама. – Завалит вам тут все.

– Ничего, перевоспитаем, – низким басом уверил мою маму Антон, иронично подмигнув мне. Я наигранно закатила глаза.

– Все, спелись втроем против меня.

– Вообще-то вчетвером, – по лестнице с первого этажа медленно поднималась Диана, загруженная сумками и с чемоданом в руке. Я от радостного удивления раскрыла рот.

– И ты здесь?! – завизжала я, бросившись к подруге.

– Я решила, что для тебя это будет приятным сюрпризом, – откуда-то сзади прозвучал спокойный голос Кати.

– Это чертовски приятный и неожиданный сюрприз! – повернулась я к ней, улыбаясь во весь рот.

– Ну вот теперь я могу совершенно не волноваться за тебя, раз и Диану отпустили, – вздохнула свободно мама.

– Рима Леоновна, вы не представляете, каких усилий мне стоило все это… – мученически пробормотала Диана, сбрасывая тяжеленные сумки на пол.

Мне вновь почудилось, что на ее плече остались капельки высохшей крови, но Диана тут же рефлекторно поправила свой серый балахон, непринужденно улыбнувшись мне.

– Зная твоих родителей, представляю, – вскинула жалостливо брови мама.

– Раз все в сборе и вещи перенесены, предлагаю сделать перерыв на чай, – инициативно предложил Антон, потирая ладони.

– Боюсь, я не успею, – бегло взглянула по-деловому на часы мама, – я хотела еще заехать в супермаркет, а то всю еду Соне с собой отдала. Так что вы, ребятки, отдыхайте, а я поеду уже. – Она подошла ко мне, поцеловала в лоб, приобняв за голову, и попросила проводить ее.

Во дворе мама повернулась ко мне и страдательным голосом заговорила, чуть ли не плача.

– Ты звони, не забывай и приезжай по возможности. Если возникнут трудности, то обязательно говори, не таи. Я приеду и все решу, помогу чем нужно, – женщина погладила меня по щеке и поправила прядку выбившихся волос.

– Мам, – улыбнулась я ей снисходительно, – не плачь только. – Но она тут же разрыдалась.

– Господи, ты стала совсем взрослая, такая независимая. А вчера, кажется, только еще на горшок под стол ходила, – начала ностальгировать она.

– Мама! – стала я в шутку раздражаться. – Это было так давно. Не беспокойся. Все будет хорошо, обещаю.

– Я тебе оставила немного денег. Там, в красном рюкзаке сбоку есть конверт, – вытирая слезы, начала она наставительно говорить.

– Я же просила, не надо, – начала я возмущаться и ныть.

– Не спорь! Возьми! Пригодятся, если захочешь комнату обставить как-нибудь или на другие нужды. Там должно хватить. Не перенапрягайся на работе, не забывай отдыхать, лето все-таки.

– Ладно, мама, – решила согласиться я, чтобы еще больше не расстраивать маму. Она в последний раз затяжно поцеловала меня, а потом села в машину и выехала с территории дома, помахав мне в последний раз рукой.

* * *

Поздно вечером мы сидели вчетвером на кухне и ели заказанную еду.

– Кто-то будет готовить? – спросил как бы невзначай Антон.

– Ну, решим как-нибудь эту проблему, – усмехнулась Диана, откусывая кусок гамбургера.

– Так, в доме теперь три бабы, – Катя строго посмотрела на своего парня, и тот исправился, – пардон, три девушки, и никто не собирается готовить?!

Мы с Дианой переглянулись и отрицательно помотали головами, скорчив нахальные физиономии.

– Ага, я так и знал, – закивал Антон, указывая на нас пальцем.

– Не, ну мы-то с Дианой будем себе готовить, а у тебя есть официальная девушка! Ее уговаривай, – подмигнула я ему саркастически. Катя звонко засмеялась.

– Да ну вас, подумаешь, хозяйки! – театрально обиделся Антон, скрестив руки на груди.

После позднего ужина Катя повела меня по дому, чтобы показать все комнаты.

– А Диана? – поинтересовалась я.

– Она тут уже пару дней и все знает. Она никак не могла до конца перевезти все вещи, так как ее родители не пускали, да и она сама куда-то вечно пропадала, – ответила мне она.

– Они-то могут. Хм…

Мы прошли из кухни в гостиную, а оттуда в прихожую, в которой были лестница на второй этаж, дверь, выводящая на задний двор, и проем, ведущий в комнату, которая напоминала вторую гостиную, но была больше похожа на закрытую террасу. Оттуда уже шла дверь в боковой двор с бассейном и дверь – в ванную комнату. На втором этаже была небольшая сеть из трех коридоров с множеством дверей, проемов и арок.

– Здесь, в западном коридоре, сначала библиотека, потом комната отдыха, комната для гостей, еще одна ванная, а в самом конце – наша с Антоном спальня, – указывая рукой поочередно на каждую из дверей, перечисляла Катя, затем она повернулась в сторону северного коридора. – Там находятся старый спортзал, которым почти никто не пользуется, бывший кабинет моего деда, затем комната Дианы, ванная и твоя – в самом конце, как ты помнишь.

– Угу, – кивнула я, пытаясь запомнить весь этот перечень. – А что в том?

– В восточном? – уточнила подруга, и я кивнула. – Там всего несколько дверей, но это тебе и не нужно знать, наверное. Все равно туда никогда не заходят.

– И все же?

– Ну, этот дом раньше принадлежал моим бабушке и дедушке, а они очень любили роскошь, как ты видишь. Там одна комната для прислуги, вторая – что-то типа кладовки опять же для вещей слуг, третья – ведет на чердак.

– В этом доме есть прислуга? – удивилась я.

– Раньше – да, но я решила, что это будет чересчур, поэтому, как только дом достался мне, я их распустила, уволив, – гладко объяснила все Катя. – Остался только садовник, но он приезжает пару раз в неделю, чтобы ухаживать за садом, а потом сразу уезжает.

– Понятно, – облегченно вздохнула я. Все-таки мне и так слишком непривычно находиться в таком дорогом доме. Если бы тут были еще и слуги, то я бы и вовсе зарделась.

Этой ночью я спала беспокойно. Мне снились какие-то рваные прерывистые сны, которые совершенно не поддавались объяснению. Может, это переезд так сказался на мне? Все-таки сегодня был весьма напряженный день. А может, это просто новое место – не привыкла еще. Во всяком случае, надо попытаться уснуть, а не то так можно и с ума сойти.

– Я дома! – я вошла в дом. После второго дня на работе силы мои были на исходе, к тому же сегодня завезли новый вид роз, а я не нашла специальные перчатки, поэтому пришлось расфасовывать их голыми руками. Теперь мои ладони больше напоминали дуршлаг.

– Как на работе? – спросила деликатно Катя, отрываясь от журнала. Она встала и подошла ко мне.

– Ужас! Глянь на мои руки! – я продемонстрировала Кате исколотые ладони с кровоточащими порезами.