– Еще раз извиняюсь за неожиданный поцелуй на вечеринке. Думаю, отчасти поэтому нам сейчас неловко.

От ее откровенности у меня вырывается смешок.

– Неловко получилось бы при любом раскладе. По части первых свиданий я та еще дока.

– А по этой части доки, вообще, бывают? – Морган убирает волосы за ухо. – Романы между девушками в диснеевских мультиках не показывают.

Я потягиваю клубничный смузи и киваю.

– Сейчас самое время задавать стандартные для первого свидания вопросы, верно? Например, зачем вы перебрались в Массачусетс? И почему поселились именно в Салеме? Твоим родителям, как и всем туристам, интересна охота на ведьм?

– А твоей семье не интересна? Зачем жить в Салеме, если ненавидишь его главную достопримечательность? – Морган изгибает бровь и мешает слаш соломинкой.

– Моя мама работает в университете. В этом году она ведет летние курсы.

– Правда? Мой папа недавно перевелся в местный университет. Он преподает историю, вернее, будет преподавать с осени, когда учебный год начнется.

– Поэтому тебе придется оканчивать школу в другом городе?

Бросить всех друзей – не представляю, каково это. Неожиданно появляется и неуклонно нарастает желание потянуться через стол и взять Морган за руку.

Морган не отвечает целую вечность, и мне хочется стереть свой вопрос из ее памяти или как-то рассмешить девушку. После большого глотка лимонадного слаша она, наконец, встречает мой взгляд.

– Вынужденный переезд из Миннесоты мне не нравится. Отец, в общем-то, и не предупредил нас. Я бросила друзей и танцевальную школу в Дулуте.

– Есть ощущение, что в уме ты держишь одно но.

– Но… – Морган смотрит на стакан, потом косится на меня и продолжает: – Переезд стал легким способом отделаться от бывшей пассии, не желавшей со мной расставаться.

– Да уж… А почему мне все время кажется, что Джемма проболталась о моем разрыве с девушкой?

В кармане пищит сотовый, но я не обращаю внимания. Наверное, вышеупомянутой подруге уже не терпится выяснить подробности.

– Наверное, потому что она проболталась, но я прекрасно все понимаю. Не сбеги я из Миннесоты, наше лето получилось бы одинаковым. – Морган подается вперед и касается своими пальчиками моих. Жест получается робким и опасливым, но мне и до такой смелости далеко. – Кстати, нынешний расклад мне нравится. Перезагрузка мне не помешает.

От ее прикосновения у меня бешеный пульс и мурашки по коже. Я и правда ей нравлюсь. Даже без заговоренных камней.

– Перезагрузка каждому на пользу.

Сотовый вновь оживает. На этот раз надрывается от звонка.

– Извини! Понимаю, получается очень грубо, но телефон…

– Ничего страшного! Ответь. – Морган откидывается на спинку стула, прерывая наш тактильный контакт.

– Спасибо! – говорю я с улыбкой, которая, надеюсь, получилась сконфуженной. Пока достаю телефон, вызов обрывается. Зато я вижу несколько пропущенных сообщений от Вероники. – Ух ты!

– Плохие новости?

– Вышеупомянутая Бывшая-Пассия-Которая-Не-Хочет-Расставаться. Она мой телефон доконает. – Эсэмэски я игнорирую, даже не прочитав, и кладу сотовый на стол экраном вниз. – Ты со своей бывшей пассией так мучилась?

Морган теребит металлическое кольцо – крутит его снова, снова и снова.

– Моя пассия была из категории Заявляюсь-К-Тебе-Домой-Когда-Вздумается.

– Жуть! – Ясно, что со страхом, которого натерпелась Морган, не сравнить, но я содрогаюсь, вспомнив бумажку с надписью «ТЕПЕРЬ ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ», прилетевшую вчера в окно.

– Было и впрямь жутковато. – Морган качает головой, словно стараясь отогнать воспоминания. – Почти уверена, папа искал работу за пределами штата, чтобы появился вариант побега. Ну а Райли ему совершенно не нравился. Вариант поговорить с родителями Райли исключался.

– Райли – твой бывший?

– Ага. Он изменился до неузнаваемости и не желал оставлять меня в покое.

– Мне очень жаль, – говорю я, пытаясь по кусочкам собрать картину случившегося. – Ты встречалась с ним до каминг-аута? Поэтому вы поссорились?

– Нет. Мой каминг-аут был в средней школе. Я бисексуалка. – Морган делает паузу, вглядываясь в меня. – Это ведь не проблема? – В заданном вопросе – больше вызова, чем любопытства, и мне досадно, что я заставила ее оправдываться.

– Конечно, нет. Извини, мне следовало догадаться. – Я делаю изрядный глоток смузи и шиплю, получив обморожение мозга. – Как твои родители отреагировали на каминг-аут?

– Нормально. Отец тоже бисексуален, поэтому объяснения не понадобились. Предки меня сразу поняли, особенно папа. – Морган крутит свой стакан, а у меня звонит сотовый. В миллиардный раз. – Снова твоя бывшая? Может, тебе нужно ответить. Дай понять, что не желаешь разговаривать.

– Думаешь? Я могла бы просто отключить телефон.

Морган машет рукой и потягивает слаш.

Я беру сотовый и разворачиваюсь к стене.

– Что тебе надо?

– Ханна! Слава богу! – хрипло восклицает Вероника. Слышно, как в отдалении что-то стучит. – Никто больше не отвечает.

– В чем дело? Что случилось? – Я мгновенно вскакиваю со стула.

– Кто-то вломился в дом. Я заперлась у себя в комнате. – Снова громкий стук. И крики.

– Ты полицию вызвала? – спрашиваю я шепотом, но Морган все равно перехватывает мой взгляд.

Что-то грохочет. Вероника охает.

– Не могу. Думаю, ты была права. Похоже, это Кровавый Ведьмак.

– Что?!

– Меня ударили. А кровь… Кажется, она попала ему на кожу. Ханна…

– Еду к тебе. Держись. – Поворачиваюсь к Морган. – Прости, мне нужно ехать.

Она качает головой.

– Ничего страшного. Тебе надо кому-нибудь позвонить?

– Нет, я заранее подстраховалась. – Я мчусь к двери, но торможу и поворачиваюсь к девушке, которую бросаю на первом свидании. – Мне жаль.

Потом я бегу со всех ног.

Машину я веду с отчаянной лихостью, в голове заезженной пластинкой крутятся тревожные мысли. Все события лета кажутся бессмысленными. Зачем Кровавой Ведьме (может, это именно она, а не он) поджигать дом Нолана? Почему бы сразу не напасть на Веронику? Как, например, сейчас… От такого у меня аж кровь стынет.

По телефону никто не отвечает, и мне приходится оставлять шифрованные сообщения маме, папе, леди Ариане и даже родителям Вероники: умолять их приехать. И поскорее. Подрезав минивэн, я круто поворачиваю влево, на улицу, где находится дом Вероники, и опять набираю мамин номер. Слышу лишь длинные гудки. Гудки… Гудки…