За ужином я сообщаю маме и папе, мол, Лорен попросила меня отработать лишнюю смену, чтобы заменить Кэла, которому нужно к врачу. Родители кивают и просят быть осторожной. В отличие от Бентона мои предки о безопасности не беспокоятся. Отец уверен, что выбитое окно – выпад против него, а совершили хулиганство родственники одного из тех, кого он посадил.

Кирпич разбил стекло в тот самый момент, когда я проходила мимо, поэтому папину уверенность я не разделяю, хотя спорить не намерена. На волне удачи я как бы невзначай прошу разрешения снять связывающее кольцо на время еженедельного урока у леди Арианы. Моя просьба встречает отказ. Родители принимают решение позвонить верховной жрице и рассказать, что я нарушала законы Совета на вечеринке Нолана. В итоге на урок меня допускают, но, пока однокашники изучают магию, я протираю алтарь.

Это самый худший урок в моей жизни, но, по крайней мере, впереди у меня свидание.

На следующий день, спрятавшись в крошечной уборной «Котла», я начинаю думать, что затея неудачная. В животе бесчинствуют пять миллионов бабочек, узорные порезы на лице слишком свежи, чтобы скрыть их мейком. Единственным оружием остается блеск для губ. Я хотела захватить вещи, в которые можно переодеться, но забыла, что у мамы занятия начинаются сегодня в полдень, то есть ничего более-менее симпатичного утром мимо нее не пронести.

Гудок сотового возле раковины кажется слишком громким.

Девушка в зеркале улыбается мне. Может, для первого свидания вид у меня и не такой ужасный. Мне удалось выскользнуть из дома в любимых джинсах, да и фирменная пурпурная футболка «Котла» выглядит вполне прилично. По крайней мере, лучше неоново-зеленого фиаско, на пробу внедренного Лорен в первый год моей работы здесь.

До танцевальной студии ехать недолго, но ладони успевают взмокнуть. Припарковавшись, я вытираю их о джинсы. «Ты справишься. Это просто свидание. С миловидной девочкой. Которой ты и не факт что интересна без заговоренных самоцветов на шее». Мысли пугают все сильнее, лишь усилием воли удается их прогнать. Сделав глубокий вдох, я прошу воздух успокоить мне нервы, но кольцо со связывающим наговором не позволяет стихии хоть немного облегчить взвинченное состояние.

Подавив чувство вины за нарушение родительского запрета, иду по знакомой дорожке в студию, к залу «С». Из открытой двери льется музыка, которая уносит прочь тревоги, стоит прислониться к косяку. Девушки репетируют танец на пуантах. Прима у них Джемма по легко понятной причине. Она в прекрасной форме, с изумительным чувством ритма.

Однако новая танцовщица в заднем ряду не уступает ей ни в чем.

В движениях Морган – плавность и сила, каких я никогда в жизни не видела. Видео старых выступлений не передают ее красоту. Волосы она собрала в тугой пучок, из-за чего кажется невероятно сосредоточенной. Каждое движение – сама чувственность и мастерство, словно Морган контролирует каждую клеточку своего тела. Каждую прядь своих волос. Я глаз отвести от нее не могу.

Музыка стихает, танцовщицы встают в финальную позу, а преподавательница замечает, что на пороге топчусь я. Она сердито на меня смотрит, и я бросаюсь в сторону. Через несколько секунд открывается десяток молний на спортивных сумках: девчонки снимают пуанты.

В животе бьет крылышками целый сонм бабочек.

Морган выходит из зала первой, на плече у нее – увесистая спортивная сумка. Девушка раскраснелась, но это, наверное, от занятия.

– Ханна, привет! – Морган резко останавливается. – Что случилось?

Я машинально поднимаю руку к лицу.

– Вчера нам кирпич в окно кинули. Со мной все в порядке.

– Ты уверена? – Морган подходит ближе и кончиками пальцев проводит по моему виску. Я киваю, а сама дышать боюсь: она так близко… Морган убирает руку. – Я сейчас переоденусь, а потом, может, смузи выпьем?

– Отличная мысль!

Морган уплывает по коридору в раздевалку. Едва она скрывается из вида, я прислоняюсь к стене и провожу ладонями по щекам. От заживающих порезов по всему телу распространяется тревожный импульс. Я доверяю папиной интуиции, но вдруг прав Бентон и кирпич адресован мне? Может, не стоит шататься по городу с лишающим магической силы кольцом на пальце? Ко мне направляется Джемма, и страхи я прогоняю.

– Радуешься свиданию? – спрашивает она, поводя плечами и поигрывая бровями.

– Уходи! А то она увидит тебя и подумает, что ты меня подбадриваешь, – шепчу я, подталкивая Джемму плечом.

– А тебя нужно подбодрить? – Голос Джеммы больше не кажется насмешливым. – Как твое лицо?

– Оно такое страшное?

– Нет! Почти ничего не видно. – Джемма делает паузу, воздух между нами буквально пропитан ложью. – Волнуешься?

Я переступаю с ноги на ногу и прячу глаза.

– Немного. С Вероникой у меня первого свидания как такового не было. Я понимала, что нравлюсь ей, еще не узнав, что мне нравятся девушки. Мне чуток непривычно.

Подруга выпрямляется во весь рост.

– У тебя все получится. Мне пора!

– Что? Погоди! – Я смотрю, как Джемма бежит к входной двери, и, обернувшись, в конце концов соображаю, почему она столь спешно ретировалась. – Морган, репетиция получилась прекрасной! Ты очень талантливая. Просто невероятно! Такого танца я в жизни не видела, а ведь ты присылала мне записи выступлений…

Кто-нибудь, заткните меня, пожалуйста!

– Спасибо! Те записи с прошлого года, рада слышать, что не потеряла форму. – Морган улыбается. На губах у нее – свежий блеск, волосы теперь распущены и мягкими волнами струятся по плечам. – Пойдем?

– Да, конечно. – Я иду к серебристому внедорожнику ее матери, в который Морган закидывает сумку. – Значит, смузи?

– Я не слишком люблю кофе. После него я как шило. Может, прогуляемся немного? – Морган ведет меня по улице к «Сквиз-кафе». – По словам Джеммы, эта кафешка у тебя одна из самых любимых, – говорит она, придерживая дверь.

– Спасибо, Морган! – Я ныряю в кондиционированную прохладу зала, такую желанную знойным летом, Морган – следом.

Молча отстояв в очереди, заказываю клубничный смузи, Морган – лимонадный слаш[12]. После неловкой ситуации с тем, кому платить (в итоге платим пополам), мы находим столик в углу и садимся напротив друг друга.

– Ну вот… – начинаю я, а что дальше, не знаю. Пауза затягивается, и я опять терзаюсь опасениями, что наше веселое общение через эсэмэски не воплотится в реальность.

Морган пробует слаш.