лучше не затевать конфликтов и исполнить все их ритуалы, а потом спрашивать. Вред от ритуалов бывает редко. Он и сам любил их, если так подумать.

– Я могу предложить вам воды или чая?

– Я выпью воды, – сказал Рэндал, продолжая привыкать к пространству.

В скольких общинах, сектах, ложах он побывал? Люди не смогли бы выжить без веры, и вера блуждала по горячим пустыням Республики, особенно по умирающим мегаполисам, чтобы как-то сгладить оторопь перед катастрофами и разлившимся всюду предчувствием.

– Прошу, сядьте на подушки.

Но Рэндал не хотел сидеть на полу и сел на единственный в зале стул. Он подумал, что, должно быть, этот стул предназначен для антропоморфа и с него тот вещает пастве. Однако следовало показать, кто сейчас тут настоящая власть, хотя Рэндалу не хотелось пользоваться в этом месте насилием. Все время, что он ждал антропоморфа, огненный шар пожирал его внимание. Здесь было жарко и влажно, и цветы, стволы растений, листва – все казалось живым и пульсирующим. Легкое ощущение возвращения в Чистую комнату посетило детектива, и он подумал, что неспроста столько раз вспоминал о ней сегодня. Чутье всегда знало наперед.

Но вот антропоморф вернулся, протянул стакан воды и устало сел, не выражая какого-либо недовольства, на подушку, оказываясь подле Рэндала, занявшего его место. Странное ощущение посетило детектива, по сути, очередное дежавю – пресловутая странная память, о которой было написано множество статей, – будто все это когда-то было и они встречаются не первый раз. Садятся вот так и смотрят друг на друга с симпатией.

– Я очень устал, детектив, – признался Сауля Джой. Его руки были удивительно бледными, словно солнце выбелило их накануне превращения в прах.

– Я расследую смерть Ричарда Гофмана. Сегодня я узнал, что он был вашим учеником. Больше того, если я правильно сопоставил факты, выходит, что и его отец, пропавший семнадцать лет назад, тоже был вам знаком. Получается, вы, возможно, единственный человек, знавший обоих и живущий поныне.

– Хм, да, Макс Гофман был моим знакомым. А его сын – нашим адептом. Но это было действительно давно.

– Когда вы последний раз видели Гофмана-младшего?

– Много-много лет назад. Ричард не приходил к нам… по крайней мере, десять лет точно.

Рэндал почему-то испытал облегчение. Ну, вот и все. Можно было и не покидать пустыню. По старинке он любил приезжать и спрашивать, но на самом деле все встречи Ричарда можно было перепроверить, не вставая из-за компьютера. Даже богачи, кроме совсем уж высоко забравшихся небожителей, пребывают под стеклянным колпаком.

В огненном шаре что-то полыхнуло, и лицо Рэндала умылось волной жара. Он вздрогнул и встал на ноги.

– Это все? – Антропоморф безучастно глядел в сторону.

– У Гофманов были враги? – через силу спросил детектив, хотя мечтал убежать отсюда.

– Это странный вопрос. Гофман-старший был видным политическим деятелем периода перестройки. Конечно, было у него много врагов. А известность как изобретателя морфогенетического программирования делала его объектом нападок даже тех, кто не являлся противником Республики.

– Я был в Забвении и вернулся только два с половиной года назад, – сказал Рэндал и сам удивился, откуда в нем вдруг появилось столько желания оправдаться.

Жар усиливался, проник внутрь головы, свил там маленькое солнечное гнездышко и пульсировал неритмично, оставляя во рту сухость. Если бы не поздний час, детектив решил бы, что у него солнечный удар. Он глотнул воды, но она избавила от засушливости лишь на мгновение, и внутреннее солнце все мигом спалило. Сумасбродная мысль опуститься на колени и попросить пощады посетила его, но он совладал с собой и шагнул в сторону выхода.

– Вы в порядке, детектив? Простите, я не запомнил ваше имя.

– Рэндал. Простите, я устал. Было плохой идеей ехать сюда без предупреждения. Я был в Сан-Бернандино по делам и… Мне надо вернуться к Кайли.

Он внутренне изумился, что вспомнил свою девочку-проститутку в таких обстоятельствах и тем более произнес ее имя, но желание постоянно оправдываться было сродни тошноте. Из него будто поднималось все разом – и он не мог приказать этому заткнуться. Антропоморф молча сидел, не поворачивая головы, пока Рэнд не вышел на свежий воздух. Здесь он нашел свои ботинки, покрытые слоем несмываемой пустынной пыли, и, вдев в них ноги, подумал, что ему лучше.

Оказалось, что антропоморф тоже стоит тут как тут, будто выпорхнул бесшумно из своей раскаленной церкви. Снова он улыбнулся одними лишь губами, и что-то вроде милосердия проявилось на его лице.

– Вы ранены, детектив. Позвольте вам помочь.

– Что? Я? Нет, я сегодня не попадал ни в какую передрягу.

– Сегодня? А что же, раны бывают только сегодняшние? – заботливо спросил Сауля Джой. – Вы изранены. И главная рана, которую они вам нанесли, – это Возвращение.

Рэндал долго молчал, потом спросил, будто разведывая непонятную для себя территорию – сочувствие:

– Мне не следовало возвращаться?

Антропоморф промолчал. Он взял руку детектива и держал, пока Рэндалу не стало значительно лучше.

– Как убили Ричарда?

– Я не должен вам этого говорить.

– Жестокие люди сделали это. Не понимающие, что сын не в ответе за отца.

– Мы не уверены, что это связано.

– Нет? А что тогда? Их ограбили?

– Ладно вам, товарищ учитель. Эти трюки со мной не пройдут, – Рэндал впервые за разговор почувствовал силу перед ним и улыбнулся. – Я ничего вам не скажу.

– Вы ищете песок в пустыне, – равнодушно отозвался Сауля Джой. – И никогда не найдете. И вас самого заменят, как негодный песок. Они скоро узнают, что зря вернули вас. Это терзает вас червем ужаса.

– Звучит как вызов. Нет во мне никакого червя.

– Да, – бесстрастно согласился Сауля Джой, отпуская руку детектива и опуская взгляд в пол. – Я просто хочу вам помочь. Все мы хотим, чтобы убийц Ричарда и детей нашли и наказали. Скажите, они действительно все мертвы?

– Нет, младшие дети, Надя и Дэниэл, выжили. Их спрятали в Европе, пока я не найду убийц и заказчика… – Пораженный тем, что выдал тайну, Рэндал замолчал.

– Это так ужасно… Ваша рана опасна. Позвольте вам помочь?

– Вы врач?

– Я целитель, – снова улыбка одними губами.

Рэндал знал одно – назад в помещение с солнцем он не вернется. Сумасшедшие психи – как там могло высидеть двадцать два человека? Должно быть, он чем-то их накачивал, это же форменная пытка. И зачем?!. Здесь, в чертовой пустыне, где солнце царит с восхода до поздних сумерек.

– Я помогу вам здесь, ни к чему идти внутрь. – Рэндал не слишком удивился, что его мысли были прочитаны – в конце концов, эконет был подключен к нему круглосуточно,