– Может быть, ваше благородие интересуется девочками?Есть совсем юные, молоко, как говорится на губах, в куклы играют, а при этом…Офицер брезгливо поморщился и остановил служителя более решительно:

– Да за кого ты меня принимаешь?! Я офицер!

– Мне ли офицеров не знать! – Официант, похоже,обиделся. – Многие офицеры ко мне обращались, и все остались довольны…может быть, желаете мальчика?

– Да прекрати ты, похабник, – офицер всерьезразозлился, – мне вовсе не это нужно.

– А что же-с?

– Мне надобно, чтобы ты познакомил меня с кем-нибудь изделовых и денежных людей. У меня имеется для них очень интересное предложение.

– Ах, вот-с… Это мы с нашим удовольствием-с! Я простоподумал, что ваше благородие с фронта, а не по интендантству-с… – Это,любезный, до тебя совершенно не касается. Ты меня только с нужным человекомпознакомь.

Официант замер с выражением самым выжидающим и задумчивым.Офицер несколько мгновений смотрел на него непонимающим взглядом, наконецопомнился и положил на стол еще одну купюру, которая тут же испарилась, арасторопный служитель низко поклонился и куда-то убежал.

Молодой офицер задумчиво поглядел ему вслед, размышляя,увидит ли его еще когда-нибудь в этой жизни или можно без сожалений проститьсясо своими деньгами, но в это время к его столу, сильно хромая, подошел пожилойлысоватый господин, внушительный живот которого был затянут плотным, не оченьсвежим кремовым жилетом. Этот жилет, большой крючковатый нос и прикрытыетяжелыми веками темные глаза делали господина похожим на старую задумчивуючерепаху.

– У вас до меня имелось какое-то дело? – печальнымголосом спросил черепаховый господин, без приглашения усевшись за стол рядом софицером и аккуратно разместив свой живот.

Молодой офицер посмотрел на своего соседа с некоторымподозрением и спросил:

– С кем имею честь?

– Капернаумов, – ответил черепаховый лаконично.

– Простите? – переспросил офицер.

– Капернаумов, – повторил толстяк несколькообиженно, – или вы никогда не слышали эту фамилию?

– Признаюсь, не приходилось.

– Я вас умоляю! – Капернаумов поднял темные глазак небу в печальном изумлении, а затем прикрыл их тяжелыми веками. – Этуфамилию знает каждая ставрида в море! Если вам надо-таки чего-нибудь купить илипродать – вы ищете Капернаумова. Если вам надо-таки чего-нибудь достать илиустроить – вы тоже ищете Капернаумова. Если вам надо крестить ребенка или, недай Бог, похоронить тещу – вы все равно ищете Капернаумова. Так какое же у васдо меня дело?

Офицер нервно оглянулся по сторонам и, наклонившись к своемустранному соседу, почти прошептал:

– У меня… вернее, у нас есть несколько вагонов спирта иводки.

– Чего вы так шепчете? – спросил Капернаумов,удивленно уставившись на собеседника. – Мы с вами что, уже вконтрразведке? Здесь, у «Петлюры», слава Богу, еще не такое слыхали. Ну, имеетевы несколько вагонов кое-чего, так что – из-за этого уже нужно изображатьсекретного агента? Я вас умоляю! Даже если вы эти вагоны где-нибудь украли, нукому до этого есть какое-нибудь дело!

– Я не крал этих вагонов! – негромко, но злопрервал Капернаумова офицер.

– Я служу на бронепоезде, и мы, отступая через Украину,натолкнулись на эти вагоны. Они стояли на путях, мы их подцепили к своемубронепоезду. Пока отступали – никому не было до них дела, а теперь мы стоим напозиции и нам некуда деться с этими вагонами. А мы, офицеры бронепоезда… –молодой человек замялся, как бы не решаясь продолжить, пока Капернаумов непоощрил его заинтересованным покашливанием, – мы, офицеры, переговорилимежду собой… понимаете, господин Капернаумов, раньше или позже, нам, вероятно,придется эвакуироваться, а за границей деньги будут очень нужны… Капернаумовопустил тяжелые веки и хмыкнул.

– Гм… Можно подумать, есть такое место, где они ненужны!

– Поэтому меня командировали на поиски человека,который мог бы купить у нас эти вагоны.

– Ну что ж, – Капернаумов откинулся на спинкустула, едва не сломав ее, и с вековой печалью произнес:

– Ну что ж, вы нашли такого человека. Он перед вами. Вырады?

Не обратив внимания на сарказм в голосе собеседника, офицерснова заговорил:

– Но вы понимаете, господин Капернаумов, вам придетсякак-то переправить спирт из прифронтовой полосы сюда, к порту… или в другоеместо, которое вам нужно. А грузы сейчас очень тщательно проверяют… Вы ведьзнаете, этот приказ Слащова… Именно спиртное преследуют больше всего.

– Не беспокойтесь, молодой человек, – коммерсантчуть передвинулся, при этом его необъятный живот закачался, как трясина подногами неосторожного путника, – не беспокойтесь, Капернаумову случалосьперевозить и не такое, как-то раз мне пришлось везти английский, извиняюсь завыражение, танк под видом конской упряжи. И вы думаете, кому-нибудь это непонравилось? У Капернаумова нужные люди на нужных местах, и все остаютсядовольны.

– Но я опасаюсь, как бы нашими вагонами незаинтересовалась контрразведка.

* * *

– Вы еще очень молоды, – грустно произнесКапернаумов, снова опустив свои тяжелые, как у Вия, веки, – небеспокойтесь, ваша молодость пройдет, это ненадолго. Если вы опасаетеськонтрразведки – так это зря. Можно подумать, что контрразведка не хочет кушать.Так вы будете-таки удивлены: она тоже хочет кушать. Вам нужно, чтобыконтрразведка сделалась слепая, глухая и немая?

Обратитесь к Капернаумову. Вы уже сделали одну очень умнуювещь в своей молодой жизни: вы встретились со мной.

– Что ж, если вы так уверены в своихвозможностях… – протянул офицер с некоторым сомнением в голосе, –тогда нам с вами нужно обсудить только один вопрос: цену.

– Ну вот, – Капернаумов оживился, поднял веки ипридвинулся к своему соседу, – теперь я слышу действительно интересныйразговор. Цена – это то, о чем на самом деле стоит поговорить… Неподалеку отАрмянска, рядом с расположением основных сил Крымского корпуса, оборонявшихПерекопский и Чонгарский перешейки, глубокой ночью по временной железнойдороге, проложенной инженером Измайловским, шел бронепоезд с прицепленными кнему спереди опечатанными товарными вагонами. Дорога не позволяла делать болеедесяти верст в час, но бронепоезд шел и того медленнее.

Отойдя верст на десять от последних светящихся окон Армянскаи убедившись, что поблизости нет ни постов, ни кавалерийских разъездов,машинист совсем застопорил состав. Стоявший на подножке головного вагона офицерподал кому-то условный сигнал фонарем. Из темноты посигналили в ответ, инавстречу бронепоезду медленно выдвинулся задним ходом маневровый паровоз. Спаровоза спустились три человека в коротких бекешах. Они подошли к офицеру ипоздоровались. Офицер сорвал пломбу с первого вагона и прошел внутрь со своимиспутниками. Вагон был доверху заполнен аккуратными ящиками довоенной казеннойводки