грубую силу, — с прежним спокойствием ответил Чуви, одновременно убирая руку, освободившуюся от жадной игольчатой пасти кабеля. С её конца медленно капала кровь. Кабель втянулся обратно в отверстие, и оно моментально закрылось. Внутри двери защёлкал и завыл вычислительный механизм. Чуви, между тем, продолжал. — Если ты про то, что кровь «целомудренных» авелийцев, способна творить чудеса, то таковых, к счастью больше не осталось в этом мире.

— Тогда почему ты не защитил и Дар Джитуку, — с саркастическим удивлением спросил Инпут, вернувшись к излюбленной сладкой улыбке. — Разве он был не достоин такой же защиты?

— Во-первых, этот чёртов кубик, при всей его опасности, и правда не был достоин этого, — без обиняков, ухмыляясь, ответил Чуви, принимая из рук Дэвида, тонкий обруч с несколькими кнопками и перемычкой. Дэвид рассматривал его с неприкрытым любопытством и скептическим сомнением. Чуви, серьёзно смотря на поражённого Инпута, продолжал:

— Во-вторых, у нашей крови есть ограничение, установленное ещё нашим предком Авелем. В общем, это очень сложная материя, но тебе стоит знать, что я сделал выбор и не жалею об этом.

Чуви нажал на самую большую из кнопок на обруче и тот, щёлкнув, разошёлся в стороны, будто птица расправила крылья. Мусорщик завёл предмет за шею, вновь нажал на ту же кнопку и замкнул обруч на себе. Чуви нажал на другую кнопку, и инструмент, загудев, загорелся синим светом. Мусорщика медленно покрыло, растекаясь вниз и поднимаясь вверх, мерцающее мозаичное силовое поле. Дэвид, после лёгкого замешательства, повторил те же самые действия. Как только защита покрыла их полностью, дверь позади них замолчала. Через пару секунд томительной тишины дверь с шипением открылась вовнутрь, выпуская наружу клубы холодного и затхлого воздуха.

— Так, мои хорошие, мы, пожалуй, мило прогуляемся туда и вытащим на свет Сплина, а вы побудьте пока здесь! — весело возвестил Чуви, приглушённым из-за защиты голосом.

— То есть дальше мне ход заказан? — сощурив глаза, недовольно спросил Шакал.

— А ты, что думал? — оскалился Чуви. — У нас лишь два защитных инструментария, уж прости. Но если ты мне не доверяешь (Интересно почему?), то можешь после нас пройтись и изучить каждый уголок этой милой и крохотной комнатки. Ладно, малыш Шепард, нам пора в путь дорогу! Так, что поспешим же навстречу тьме и тоске!

Глава 13 "Сплин"

Чуви с важным видом, пропустил Дэвида вперёд себя. Пройдя черту между светом и мраком, Шепарду показалось, что он попал в настоящее чистилище. Впереди простиралось огромное, как ему казалось, пространство, сшитое из густых теней и леденящей дымки. Но власть тьмы не была абсолютной. От самого входа тянулась неровная, но широкая линия чистого белого и слепящего света. Он нисходил потоком из высоко поднятых ламп, рассекая мрак на две части. Где-то там, далеко впереди, полоса света расширялась, превращаясь в подобие островка, а в его центре что-то лежало, на подобии огромного камня.

Дверь за ним медленно, со скрипом закрылась, и тьма стала почти непроницаемой.

Вначале наступила такая тишина, что Дэвид посчитал себя оглохшим, если бы он не слышал, как его сердце нервно бьётся от нарастающего чувства паранойи. Затем со всех сторон начал нарастать шум. Вначале это было лёгкое шуршание. Вскоре оно переросло в нервный стрекот, а потом в этом хаосе первородных звуков Шепард начал различать слова. Многое из услышанного им было неясным и непереводимым, но чем дальше он прислушивался, тем внятней и осмысленней становилась эта словесная мешанина. Но одновременно с этим она постепенно рождала в стройном бездушии Дэвида ростки паники. Но и голоса: многозвучные и разноликие, рождавшие столь угнетающие слова, были пропитаны не меньшим страхом и паранойей. Каждый из голосов пытался перебить другой или начинал визжать шёпотом от ужаса и паники:

«Кто это?», «Зачем он здесь?», «Нет, нет!», «Как есть хо…», «Пусть он отсюда уйдёт!», «Он с этим?», «Уйди! Убирайся!», «Они уже знают?», «Вы не видели…», «Убить! Убить!», «Может он нам не…», «… спят?», «Это он! Это он — сы…», «Ненавижу!», «Кто-нибудь скажите им, что…», «Пускай убираются отсюда!», «Пахнет стр…», «Да разбудите их у…», «Вон!», «Как же хочется увидеть сол…», «Проснитесь, вы!», «Враг!», «Солнце!», «Враг!!», «Где третий!», «Враг!!!», «Но он с…», «Проснись, первый, здесь Враг!», «Вот бы на свежий возд…», «А может это др.…», «Мне всё равно, лишь бы они не разбудили его»

Последние слова были произнесены настолько тихо и одновременно запредельно громко, что Дэвиду показалось, что он вот-вот потеряет рассудок, а после вновь вернулась тишина. Но тишина, звенящая и настораживающая, отчего Шепард захотел прикрыть уши и закричать, что есть мочи. Лишь бы уничтожить это хаотичное молчание.

Перед ним появился Чуви с обычным для него наглым зубастым оскалом. Это было настолько неожиданно, что Шепард чуть не подавился собственным не вырвавшимся криком и неуклюже отступил назад. Ещё чуть-чуть и он коснулся бы клубящийся тьмы, но Чуви вовремя успел его схватить за руку.

— Будь осторожен, малыш Шепард, — с неприкрытой заботой, ответил Чуви, притягивая Дэвида назад. — Это тебя не убьёт, но может сильно навредить.

— Хорошо, — непривычно слабым и тихим голосом, ответил Дэвид.

— Ну, если ты это понял, тогда пошли к Сплину, — отпуская его, с прежней весёлостью, ответил мусорщик, начав своё разухабистое неспешное шествие к островку света, с уже привычными засунутыми в карманы руками.

Дэвид, сбитый с толку странным перешёптыванием, с несколько секунд стоял на месте, будто парализованный, смотря в спину Чуви растерянным взглядом. Но вот его в голове что-то щёлкнуло, встав на место. Дэвид встряхнул головой и вернул себе привычное самообладание и хладнокровие. Он догнал мусорщика и, наконец, задал первый из множества вопросов, что скопились в его голове за последние часы:

— Разве ты не хотел, чтобы этот Инпут и Совет не узнали о том, что здесь храниться?

— Хотел, но обстоятельства, к моему огорчению, слишком быстро изменились, — с равнодушным весельем, ответил Чуви.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Всего лишь то, что планы поменялись и не более того, и то, что наша неудача, если всё сложиться как надо, может стать нашей маленькой победой. Так почему бы не воспользоваться этим?!

— Ты хочешь сказать, что всё это время лукавил и импровизировал? — с плохо прикрытым