Словно прочитав его мысли и разгадав все желания, оналаскала и играла с его языком, покусывала губы, а затем, склонив свое лицо,углубила поцелуй. Так она обучала его, поглощая, постепенно соблазняя. И онпозволил ей сделать это. Он бы умолял ее продолжать, если бы в этом быланеобходимость.

Он провел рукой по ее телу, ощущая бархат ее кожи,проследил линию ее позвоночника, затем охватил округлость ягодиц. Оназастонала, и он скользнул пальцами между ее ног, продвигаясь все дальше, иотодвинул её трусики, приближаясь к влажному жару.

- Меня сводит с ума от ощущения, твоих рук, скользящихпо моему телу, - задохнулась она, когда его палец легко коснулся её соска. Онобвел твердый, упругий бутон кончиком пальца.

 - Так потрясающе.

Она так много сказала ему прежде, и он до сих порнаслаждался её словами. Благодаря им, каждое нервное окончание в его телетанцевало и требовало доставить ей удовольствие. Он лизнул ее шею и потерся оее тело, упираясь своей эрекцией в пульсирующий центр ее желания. Ихпрерывистое дыхание смешалось, его напряженное, ее хриплое. Которые ясно давалипонять, что они оба нуждаются в большем.

- Я хочу, чтобы ты была обнажена, - прорычал он.

- Да, да.

В нетерпении от желания увидеть её, он разорвал еёфутболку на две части. Она не вздрогнула и не отпрянула от его действий; вместоэтого она выгнула спину, предлагая ему себя. Безмолвно говоря ему, делать сней, всё, что он пожелает. Её груди освободились, открывая его взору дварозовых соска, два жаждущих камушка. В лунном свете её немного округлый животмерцал, как свежие сливки, а маленькое, серебряное украшение поблескивало впупке. Он замер и дотронулся пальцем до камня.

- Что это? - спросил он.

Она облизнула губы. - Кольцо в пупке.

Он никогда не слышал о такой вещи, но воздал хвалуБогам за ее изобретение. Повышенная возбудимость от вида драгоценности вовпадине ее животика почти сбила его с ног. Его мышцы напряглись, он склонилголову и лизнул маленький бутон. Ее дыхание перехватило, а по телу пробежаладрожь. Его тело содрогнулось в ответ.

- Мне не следовало этого делать, - сказала она, сжимаяего плечи, подстегивая его своими острыми коготками. - Я не достаточно стройнадля этого.

- Ты самое прекрасное создание, которое мне когда-либоудавалось созерцать.

Ее взор из под тяжелых, опущенных век встретился сего. Она открыла рот, собираясь возразить, затем провела рукой по его скуле ипритянула его губы к своим. Он наклонил ее подбородок, требуя больше,погружаясь в нее. Продолжая кончиками пальцев ласкать украшение, он проложилдорожку поцелуев вдоль ее плеча и шеи, затем двинулся к ее груди. Закусив губу,издавая стоны, она выгнулась навстречу ему, позволяя ему сосать ее соскиглубоко, жадно. Он хотел вкусить всю ее одновременно: животик, соски, еесердцевину.

- Дарий? - сказала она хриплым, одурманенным отвозбуждения голосом.

- Хм? - Хотя его тело настаивало закончить то, что ониначали, он продолжал наслаждаться ею. Продолжал упиваться ею.

- Я хочу ласкать все твое тело руками.

Он замер, пристально вглядываясь в нее, и подумал, чтодолжно быть ослышался. Ни одна женщина никогда прежде не говорила емуподобного. Быть может, он покидал их слишком быстро. Или возможно они былиравнодушны к нему, как и он к ним. - Скажи, что ты хочешь сделать со мной, - унего перехватило дух, в голосе появились хриплые нотки.

- Я хочу подарить тебе наслаждение, - бирюза ее глазпылала словно огонь. - Так много наслаждения.

- Как?

- Осыпать твое тело поцелуями так, как ты дарил мнеподобное наслаждение. Прикасаться к тебе так, как ты касаешься меня.

- Где? - Он не мог не спросить. Он нуждался в этихсловах.

- Везде.

- Здесь? - Он скользнул рукой за ее трусики, ощутилмягкость ее волосков, и погрузил два пальца в шелковистую влажность.

- Боже, да! - закричала она. Ее веки сомкнулись, и онаподалась бедрами навстречу его пальцам. С ее губ сорвался стон:

  - Эти ощущения..., заставляют меня..., О Боже.

- Ты хочешь прикасаться ко мне, таким же образом,Грейс? Между моими ногами?

- Да. О, да, - из груди Грейс вырвался рваный вздох, иона опустила руки под его рубашку, смело провела по черным татуировкам на егогруди. Кончики его сосков уперлись в ее ладони, и мощная волна наслажденияпрокатилась по ее телу.

Его пальцы растягивали ее, но, О Господи, какоеудовольствие. Большой палец Дария нашел ее клитор и начал описывать на немкруговые движения.

Потерявшись в магии ощущений, она схватила его запредплечье и позволила себе разлететься на осколки. Так близко..., почти.

- Вижу тебе нравится это,- прошептал он, - прикасаяськ тебе таким образом, я получаю больше наслаждения, чем заслуживаю.

Он сокрушил ее губы глубоким, проникновенным поцелуем,который украл дыхание из ее груди. Он целовал ее так, как мужчина целуетженщину прежде, чем войти в нее. Осыпал ее поцелуями так, как она в этомнуждалась. Ее колени сжали его талию, и она обхватила его ягодицы руками. Егопальцы ни на минуту не переставали трудиться над ней.

- Я так отчаянно хочу сделать тебя своей, - сказал онсквозь стиснутые зубы.

Что-то горячее и дикое взорвалось внутри нее, непозволяя ни одному из них замедлить темп. Он хотел сделать ее своей женщиной, аона нуждалась в этом. Она сжала в кулак его волосы, удерживая его своим пленником,в то время как углубила их поцелуй. Другие мужчины целовали ее, но она впервыеощутила поцелуй всем своим телом. Это был первый раз, когда мужчина заставил еепочувствовать себя так, словно она была для него целым миром.

Его огромная эрекция пульсировала напротив ее бедра, ипотребность почувствовать его внутри себя, ощутить частью себя, поглотила еесердце и душу.

  - Ты такой большой и твердый. Я хочу тебя, Дарий, -сказала она, слова исходили из тайного местечка внутри нее. Ее самая честнаячасть, которую она не могла отвергнуть, хотя знала, что должна. - Да. Займисьсо мной любовью.

- Я..., - смутный намек на причину проскользнул всознании Дария. Он не мог заняться любовью с это женщиной. Совершить это, азатем уничтожить ее, будет более мерзким, чем все, что он когда-либо делал впрошлом.

Она пробежала кончиком языка вдоль его шее доподбородка, и осыпала несильными укусами его челюсть. - Я хочу делать это стобой каждую ночь. Именно..., - поцелуй. - Вот..., - покусывание. - Так.

«Каждую ночь». Единственную вещь, которую он не могдать ей. У него было обязанность, и он должен ее выполнить. Прикасаться ипробовать на вкус эту женщину не входило в его задачу, как сильно он не желалбы обратного. Завязнув в трясине вины, он разорвал все контакты, оторвав себяот нее, спрыгнул с кровати. Он стоял, глядя на ее и борясь за контроль. Нопроигрывал в битве. Ее вкус все еще был на его губах.