устлан светлым камнем, а от стен, которые походили на те, что видела она в Доме Совета, исходило приятное сияние так, что тут не было нужды ни в факелах, ни в свечах.

Их встречало больше десятка людей. Женщины и мужчины подходили к Рику, выражая свою радость его приезду. Не было никаких лишних расшаркиваний или церемоний, казалось, что они самые родные люди. Крепкие объятия, широкие улыбки, гомон радостных голосов. Йолинь стояла рядом с Веней, и как-то так получилось, что она оказалась у самой стены, невольно становясь лишь наблюдателем всего происходящего. На нее пока никто не обращал внимания, а она и не спешила его к себе привлекать, нежась в теплоте тех эмоций, что сейчас исходили от тех, кто встретил их этим вечером.

«Таким должен быть дом», – вдруг подумалось ей. Тогда она впервые позавидовала тому, что имеет этот северянин.

Неожиданно распахнулась тяжелая дубовая дверь, ведущая в гостиную, и на пороге возникла женщина. Высокая блондинка с длинными густыми волосами, золотым водопадом спадающими по ее плечам. Невероятно синие глаза цветом своим напоминали ясное летнее небо. Несколько крупные черты лица, ничуть не делающие девушку менее привлекательной. Белоснежная кожа, нежный румянец на щеках и просто скроенное платье василькового цвета, открывающее очертания ее фигуры в самом выгодном свете.

– Ты вернулся! – всхлипнула она, прежде чем решительно подбежать к Рику и обхватить его руками вокруг талии.

У Йолинь резко перехватило дыхание в этот самый момент. Отчего-то возникла тяжесть где-то в районе солнечного сплетения, а в горле появился тяжелый ком, мешающий вздохнуть или сказать хоть слово.

Конечно, она не была наивной глупой девочкой, которая бы не знала, что мужчинам положено иметь не одну-единственную женщину в своей жизни. В свое время ее воспитательницы, что должны были сделать из маленькой принцессы достойную императора жену, скромную и ненавязчивую, весьма доходчиво поведали о мужских нуждах и потребностях. И то, что мужчина, особенно тот, что будет выбран ей в мужья, вовсе не обязан хранить себя для нее одной, было истиной, с которой она давно свыклась.

Но сейчас… Да, здесь и сейчас, ей вдруг стало не по себе от одной мысли об этом. Ее разум кричал, что это нормально, уговаривая ее сердце и душу успокоиться и вспомнить, кто она ему. Кто он ей. Что весь их брак ничто. Всего лишь дань обещанию, прозвучавшему не одно десятилетие назад.

Ее взгляд словно бы приклеился к нежным девичьим запястьям, обвитым вокруг мужской талии, к миловидному лицу, столь привычно коснувшемуся мужской груди, к тому, как просто и в то же время тепло, обняла она его… своего… единственного…

Все эти переживания не заняли у Йолинь и минуты, но эффект от увиденного надолго поселился в сердце. Она почувствовала себя лишней в чужом счастье и ненужной в этой стране как никогда ранее остро. А еще вдруг стало завидно. Почему она никого так не может ждать? Почему ее никто так никогда не встретит?

В свою очередь Рик аккуратно, но непреклонно убрал женские руки со своей талии и сквозь сжатые зубы скупо бросил:

– Не сейчас, – обошел женщину так, словно ничего не произошло, и решительно направился внутрь дома, на ходу отдавая распоряжения людям, что встречали его.

– Вот стерва! – прошипела Веня над ухом Йолинь.

– Не стоит, – тихо ответила ей принцесса, – она всего лишь встретила того, кого… любит.

Наверное, тут Йолинь могла бы возразить. По ее убеждениям, эта женщина едва ли не опозорила своего мужчину подобной встречей. Хотя… другая страна – другие правила. И все, что ей кажется верным, тут порой оказывается до смешного глупым.

Принцесса неспешно двинулась вслед за Риком, желая на самом деле лишь одного: добраться до своей кровати и просто уснуть. Хватит с нее и изматывающей дороги, и странного приема в ее новом доме, где никто не спешил представлять ее, как хозяйку.

«Какая, в сущности, разница, – утешала она себя, – ведь, по сути, мне все это и не нужно».

Лишь проходя мимо той женщины, что так откровенно встречала ее мужа, она скосила взгляд, чтобы еще раз посмотреть на нее, и натолкнулась на презрительно-снисходительную улыбку, говорящую куда больше слов, бросающую ей вызов и нацеленную на то, чтобы Йолинь почувствовала себя самым настоящим ничтожеством.

Для принцессы же подобные гримасы были ничем. Она жила там, где за подобную откровенность сказали бы спасибо. Она родом из дворца, где никто и никогда не бросал вызов открыто, тебя просто убирали, и мало кто мог догадаться, чей клинок воткнут в спину. А все потому, что давать противнику шанс быть настороже, означало проиграть самому.

– Принеси теплого молока в мою комнату, – холодно бросила Йолинь женщине, говоря с той интонацией, с которой обычно обращалась к рабыням во дворце, словно перед ней был неодушевленный предмет, всего лишь инструмент для ее комфорта.

Взгляд принцессы словно прошел куда-то сквозь женщину. Она раньше никогда не была жертвой и теперь не собиралась ею становиться. Пусть ей и обидно, и неприятно, что в этом доме ее ожидал подобный «сюрприз», в какой-то степени она немного сочувствовала девушке напротив нее. Но это вовсе не означало, что она станет валяться у нее в ногах, прося прощения неизвестно за что. В конце концов, Рик до сих пор остается лишь чужаком для нее. Ничего, кроме брачной клятвы, их и не связывает.

Волна неприкрытого гнева прошла сквозь восприятие принцессы, едва не заставив ее болезненно поморщиться. Она не стала дожидаться ответа, а просто последовала дальше так, словно та, к кому она обращалась, не умела говорить.

– Иногда ты меня пугаешь, – прошептала Веня, следуя за принцессой и помогая той найти нужную комнату. – Будь я на твоем месте, переломала бы ей все кости. Но и этого было бы недостаточно, на мой взгляд. А ты… просто сравняла ее с дерьмом одной фразой. Как такое может быть? – возбужденно продолжала шептать женщина.

А Йолинь, уже не скрываясь, улыбалась. Отчего-то такие простые реплики новой подруги, ее открытые реакции на все происходящее вокруг всегда забавляли принцессу. Порой ей было даже завидно, что она так не умеет.

– Мы лишь те, кого взрастили трепетные руки наших отцов, – грустно улыбнувшись, сказала она.

В кои-то веки Веня решила просто промолчать, правда и тут ее хватило ненадолго. Лишь до того момента как они оказались в широком коридоре второго этажа.

– Если ты с ним не поговоришь, я могу сама…

– Не стоит, Веня. Я поговорю, – заверила ее принцесса, лишь для того, чтобы поубавить пыл женщины.

– Тогда