увидев, что порядки наступающих в любой момент могут попасть под обстрел своих же мин.

— В окопы! — приказал «старшой», поняв, что обстрел прекратился.

— Стирол, постарайтесь БМП кончить, она дальше всего. А «Буцефалами» Инженер займётся.

— Плюс!

— Мотыль! Давай! — один из БТР-во был метрах в двадцати от моста, когда Коротаев решил, что пора… — Всем огонь!

— Дуду-дух. Дуду-дух…

Якоб и Ковальски увидели, что молчавшая до этого момента деревня будто взорвалась ответным огнём, ответив на обстрел.

Первый «Буцефал» достаточно бодренько ведущий бой с молчавшими укреплениями получил очередь крупнокалиберного пулемета прямо в изрыгающий пушечный огонь ствол, который тут же заткнулся — «перерубленный» двумя пулями у основания.

— Валим! — заорал Мотыль, перекрикивая звуки выстрелов, взвизги снарядов и взрывы, стоящие по всей деревне.

Вместе с помощниками они ухватили пулемёт и удирали со всей возможной им скоростью с «места преступления».

Резко заткнувшийся «Буцефал» начал огрызаться из единственного оставшегося у него оружия — танкового пулемёта, сосредоточив огонь на том месте, откуда была уничтожена не только его пушка, но и автоматический гранатомёт КБА-117.

Второй «Буцефал» попытался присоединиться к «собрату», но его планы были сорваны мгновенно начавшимся ответным огнём русских. И наводчик стал подавлять огневые точки своего врага, щедро поливая стрелковые места снарядами и пулям, выискивая их с помощью тепловизионного прицела.

Спустя несколько секунд к «веселью» присоединился и БТР, рявкая своей пушкой короткими очередями. Начав разбирать «хрущёвку» на запчасти. Несмотря на толщину стен, мощь снарядов вышибала целые куски из кирпичных стен, оставляя большие отверстия от снарядов.

Повреждённый «Буцефал» отодвинулся метров на пятьдесят назад, но продолжил поддерживать наступление своих войск оставшимся пулемётом.

Ещё неповрежденный БТР сдвинулся и медленно пошел вперёд, сзади к нему стали группками подтягиваться пешие стрелки, что у них неплохо получалось, т. к. русские солдаты были вынуждены вести неприцельный огонь, т. к. БТР-ы и БМП постоянно пытались подавить их своими пушками.

— Карат! Сожги эту падлу! — Стирола бесил не «Буцефал», а именно БМП, которая хитро пряталась, но при этом очень метко вела огонь на расстоянии.

Птурщик Карат пытался подловить БМП, которую никак не получалось поймать в прицел, т. к. та всё время скрывалась за деревьями, выезжая на открытую местность, чтобы дать пару очередей и опять уходила.

— Плюс! — он и так старался её подбить, а тут ещё Стирол ежа под зад подкинул.

Бой принимал всё более ожесточённое противостояние. Ни одна из сторон не собиралась уступать своему противнику, стараясь уничтожить, стереть друг друга в пыль.

— Инженер, мать твою! Ты что, не видишь? — выкрикнул Коротаев, видя, как БТР заехал на мост, злобно огрызаясь от стрелкового огня, ворочая башней во все стороны.

Иван, быстро отстреливающий магазины, резво перемещался по окопу и ходам сообщений, стараясь не задерживаться на одном месте более двух-трех очередей. Пару раз успев дав сыну кулаком по спине, когда тот увлекался и начинал строчить достаточно долго на одном месте. Один раз просто сдернул его в окоп, дернув за эвакуационную петлю на спине.

Олег в азарте боя только через пару секунд понял, что сделал его отец: когда его неожиданно сильно дёрнули назад, он упал на дно окопа, но пулемёт из рук не выпустил. Спустя пару секунд именно в то место, где он лежал, попало аж два снаряда — образовалось два глубоких кратера в земле.

Иван даже не увидел, что только что спас от верной гибели сына, пригибаясь пробежал к тому самому месту в окопе, где лежал очередной пульт подрывной машини.

— Инженер?! — не выдержал Коротаев, не наблюдая уничтожение моста, хотя БТР был уже на середине моста.

— Да подожди, ты… — Иван буркнул себе под нос, он ждал.

— Рви давай! Иначе зайдёт и положить тут всех нас, — зашипел ему в ухо Паша, подползший близко к нему, наблюдая за БТР-ом, испуганно выглядывая в амбразуру бруствера.

— Пап! Рви! — не отставал от него Олег.

— Тихо, вы! — он выжидал.

Несмотря на горячку боя, дикое количество адреналина, вброшенного надпочечниками, его голова была, если можно так сказать, абсолютно холодной. Внутренний озноб, страх, куда-то все делось, сразу после начала активных боевых действий.

За боевой машиной сосредотачивались «азовцы», подтягиваясь сзади и грамотно укрываясь за корпусом БТР-а.

— А вот теперь!.. Пригнулись! — рявкнул Иван обоим.

Те видя его хищное и яростное выражения лица, тут же хлопнулись на дно окопа. Иван нажал на клавишу…

— Бабах! Бабах!

— Курва! — выругался Ковальски.

Мало того, что на воздух взлетел мост с его техникой и тремя десятками бойцов, так еще метрах в десяти от въезда на мост раздалось ещё два мощных взрыва по сторонам от дороги.

В результате диверсии БТР подкинуло в воздух метров на пять, а потом он рухнул на остатки моста в овраг. Находящиеся за ним солдаты мертвыми «куклами» разлетелись во все стороны изломанными телами. Поднялся большой пылевой столб, скрывший противников друг от друга на какое-то время.

Чудовищные потери понесли те, кому в этот момент не повезло оказаться на месте закладки фугасов рядом с дорогой. Казалось, что их просто распылило в воздухе.

— В атаку! Пусть идут в атаку, — Ковальски не собирался ждать, когда оставшиеся в живых начнут откатываться назад. Несмотря на сложность ситуации, он не собирался начинать всё сначала.

Якоб быстро передал команду командирам польских групп, чтобы они начали подгонять «азовцев» вперёд на деревню.

— На! На! — Мотыль, забравшийся в один из двухэтажных частных домов вместе с помощниками и пулемётом, с фланга начал обрабатывать наступающего врага.

Позиция у него была что надо, т. к. между ним и БМП стояло ещё пару домов, так что тот не мог достать пулемётный расчет, хотя избиваемые «азовцы» требовательно просили помощи.

До этого он удачно сжег недобитый БТР, отошедший от деревни, расположившись на запасной точке со вкусом всадил в корпус несколько бронебойных очередей. БТР замер, а потом в него влепилась ракета Карата. Но это явно было избыточно, но тем не менее, теперь БТР почти догорел, чадя небольшими струйками дыма из всех щелей.

— Козел, ты, Мотыль! — раздался голос Карата по