— Хрен тебе! Я первый, — улыбался пулемётчик, а потом они опять сменили позицию…

— Уходим! — закричал один из его помощников, когда в стену в очередной раз ударила вторая реактивная граната.

Каждый второй из наступающих нёс с собой гранатомёт, и умирать просто так они не собирались, при любой возможности стреляя по огневым точкам русских. А теперь пытались уничтожить так досаждавший им крупнокалиберный пулемёт.

— Погнали, — выкрикнул Мотыль, поняв, что ещё немного и их здесь просто уничтожат.

Он и его помощники быстро сдернули пулемёт со стола, который использовали вместо громоздкого станка, потащили к лестнице на первый этаж.

— Блин! Я короб забыл, — выкрикнул один из помощников, когда первый из расчета уже спустился, а Мотыль принимал у него пулемёт стоя на середине лестницы.

— Мишка! Стой! Хрен с ним! — заорал Мотыль, когда помощник метнулся обратно по лестнице вверх.

Но тот не обратил внимания на выкрик Мотыля и метнулся к столу, где лежал на полу забытый им короб для патронов. И тут прямо в окно прилетела третья граната…

— Мишка! — Мотыль услышал взрыв, а на винтовую лестницу выбило взрывом клубы пыли и мусора.

Сразу всё понявший, Мотыль на пару секунд замер, а глянул на последнего оставшегося в живых из их расчёта помощника, тот молча кивнул ему, а потом:

— Пойдём, Мотыль. Надо ребятам помочь…

— Гранатами их, гранатами, — орал Иван, меняя очередной магазин в автомате, постоянно перемещаясь между огневыми точками, т. к. рой пуль был такой, что голову почти невозможно было высунуть. — Олег! Меня позицию… Меняй я тебе сказал!

Паша вошел в раж, из-за кучи адреналина в крови, ну и ещё кое-чего, активно участвуя в бою, без остановки бегая и стреляя. В какой-то момент выскочил в одном из мест хода сообщения, где земляной пол был выше, так что его силуэт стало видно почти на половину и стал строчить от бедра, грязно ругаясь в сторону противника.

И тут его кто-то резко дёрнул за ногу, так что он свалился в ход сообщения, а там, где он только что был, просвистело несколько десятков пуль.

— Прибью тебе сам, придурок! — несмотря на творящийся ужас Иван вдруг ощутил запах. — Ах тыж, сука! Где и когда успел? — заорал он, ощутив исходящий от Паши запах алкоголя.

— Да я маленько, чуть-чуть совсем, — лепетал Паша, глядя в яростные глаза Ивана.

Вчера Павел нашел алкоголь в подвале одного из домов, бутылку виски, но всего лишь с небольшими остатками алкоголя — грамм 200, перелил себе во фляжку. И честно не собирался его пить, но когда всё это началось, то он не выдержал и за пару глотков выхлебал алкоголь. Хотя угроза от Коротаева была четкой: за распитие он лично пристрелит.

— Козлина, вали давай на запасную позицию, — злобно сказал он Паше. — Командиру на глаза только не попадайся.

— Да я всего ничего, — Паша быстро-быстро уполз в сторону «хрущёвки», моля бога, чтобы не попасться старшему лейтенанту на глаза.

Схватка продолжалась почти сорок минут, хотя этого почти никто не участвующих в перестрелке не замечал. Украинцы, подгоняемые приказами от командиров, несмотря на подрыв моста, спустились в овраг, а теперь явно готовились к тому, чтобы попытаться захватить первую линию окопов. Они просто заваливали их первый окоп гранатами, достаточно метко метаемые прямо в них, пытаясь подавить злобных русских.

Коротаев, всё время передвигающийся между позициями, чутко отслеживал происходящим, успевая стрелять и командовать:

— Инженер, Вист, они уже почти на вашей стороне, начинайте отходить во вторую линию окопов, — приказал Коротаев.

— Олег, отходи немедленно, — крикнул Иван сыну, тот кивнул и ухватив пулемёт убрался.

Иван сплюнул вязкую слюну присел, меняя магазин в автомате:

— Народ, все отходите, — поднялся и быстро пробежал по окопу, хлопая по спинам оставшихся в его отделении бойцов.

Один за другим бойцы покинули свой окоп, уходя по направлению в тыл. Из тех, кто остался…

Один из его товарищей замер в смертельном оцепенении, навалившись грудью на бруствер, сжимая в руках автомат; второй лежал на спине на полу окопа, его замершие глаза смотрели в небо…

Помочь им он уже не мог, а забирать их в условиях продолжающегося боя было невозможно.

— Простите, мужики, — он взял две гранаты, лежавшие в специально вырытом углубление в стене окопа, выдернул чеки: — Получите, суки! — и быстро метнул их в овраг, а потом ушел за остальными.

— Задолбали! — Коротаев попытался сплюнуть густую слюну, но не очень-то это удалось, поэтому пришлось вытирать губы тыльной стороной ладони. — Командиры отделений, давайте на КП.

Вечерело. Они отбили три атаки, каждый раз, когда закрепившиеся в первой линии окопов украинцев откатывались, по их позициям начинали работать миномёты. Хорошо еще то, что расстояние между ними было всего метров сто-сто пятьдесят, так что миномётчики стреляли гораздо реже, стараясь не накрыть своих же.

Карат дождался своего звездного часа, всё-таки подловил БМП, которое сейчас догорало на дороге: влепив ей ракету прямо в носовую часть, когда она на несколько секунд выскочила в просвет между деревьями. Мало того, он ещё успел один из Хаммеров сжечь с другой позиции.

Только спустя несколько минут после этого в его позицию прилетели сразу несколько реактивных гранат, а потом разорвалось несколько мин. Больше он на запросы по рации не отвечал…

Украинцы откатились и не показывались из захваченного ими окопа, явно приходя в себя после тяжелейших боевых действий.

— Что с потерями? — «старшой» устало сел за стол, приглашающе показав на неказистые табуреты вокруг стола.

— У меня осталось вместе со мной семеро, — доложил Иван, после первой атаки, когда погибло двое, в предпоследней атаке погиб ещё один боец, получив пулю прямо в голову. — Двое раненых, но легко, царапины.

— У меня семь человек, — Вист тяжело смотрел в стол. — Трое погибли.

— Двое погибших. Восемь в строю, — Стирол механически потирал свои руки, будто пытаясь стереть с них разводы от земли и пороховой гари. — Один раненый, легко.

— У меня помимо первых двух погибших, погиб ещё один, — доложил Каскад. — В отделении осталось семь человек.