Понятно, с какой радостью баронет вернулся к приятелю.

— Полковник! — крикнул он, едва завидев Шарля. — Еще один шаг вперед, и мы будем генералом! Ну, друг Шарль, само Провидение, видно, не хочет, чтобы мисс Нэнси оставалась в девушках!

Окончательно расположившись в Тауэр-Роке и проведя необходимые оборонительные мероприятия, Шарль стал изучать берега Миссисипи, поэтому он беспрестанно бродил со своими солдатами в окрестностях, оставляя крепость на кого-нибудь из офицеров и сэра Уилки, справедливо считавшегося всеми в Тауэр-Роке «вторым я» молодого полковника.

Как-то раз в отсутствие Шарля к крепости подплыла лодка под северным флагом — со звездами. И хотя сидевшие в ней не знали пароля, одному из гостей позволили высадиться. Он заявил, что приехал с очень спешным и важным для коменданта крепости известием. Это был высокий молодой человек, одетый в военизированный костюм, с гордым, смелым, почти дерзким видом — одним словом, настоящий южный солдат, хотя и приехал под северным флагом. По нему сразу было видно, что этот человек никому не привык уступать дороги.

Вид его не внушил доверия дежурному офицеру, и он не решился его пустить, говоря, что коменданта нет в крепости. Незнакомец настаивал и спросил, кто может выслушать его вместо коменданта. Офицер все еще не решался пропустить к Уилки такого гостя, но последний продолжал настаивать, беспрестанно повторяя, что дело идет о серьезных политических вопросах. В конце концов он начал угрожать дежурному офицеру серьезными взысканиями, и тот сдался. Офицер согласился впустить гостя, ведь он был один и безоружен, следовательно, ничем не мог навредить крепости, где стоял целый гарнизон. Гостя проводили к Уилки.

— Милостивый государь, — сказал он, оставшись наедине с баронетом, — мне бы очень хотелось видеть коменданта Тауэр-Рока.

— Но вам, вероятно, уже сказали, что в настоящее время его здесь нет, — ответил баронет.

— Как же, но мне сказали, что вы сможете передать ему то, что я сообщу.

— Официальным образом.

— Конечно.

— Потрудитесь объяснить в таком случае, — сказал Уилки, подавая гостю стул.

— Милостивый государь, — сказал незнакомец, усевшись с развязностью светского человека, — три месяца тому назад Тауэр-Рок уже был в руках Северной армии.

— Знаю, хотя и не имею точных сведений о том, как эта крепость перешла во власть Юга, но имею основания полагать, что ее взяли в честном бою.

— Ошибаетесь, милостивый государь, совершенно ошибаетесь! Тауэр-Рок сдался после переговоров.

— Вы точно знаете?

— Совершенно точно, потому что сам имел честь вести переговоры.

— А-а, — сказал Уилки, — это интересно.

— Не правда ли?

— Так вы служите правительству Джефферсона Дэвиса?

Незнакомец с улыбкой поклонился.

— Зачем же понадобился комендант Тауэр-Рока агенту южного правительства?

— Вы не догадываетесь?

— Нет.

— Я хотел бы и с новым комендантом провести те же переговоры, которые так успешно провел с прежним.

— То есть вы хотите деньгами измерить честь офицера?

— О, как некрасиво вы это называете!..

— Я называю вещи их настоящим именем. А если комендант Тауэр-Рока захочет дорого продать себя?

— Ему предложат известную сумму…

— Например?

— Например, двадцать тысяч долларов… как думаете, он может согласиться?

— Хватит, довольно! — порывисто крикнул Уилки. — Я и так слишком долго вас слушал.

— Как?! Вы отказываетесь?..

— Еще бы!..

— Милостивый государь, — сказал с преувеличенным спокойствием незнакомец, — вы непрактичный человек.

— Непрактичный человек?! — вскрикнул баронет, с трудом сдерживая желание спустить гостя с лестницы. — Вы неслыханный нахал! Если бы я был комендантом, к которому вы явились с подобными предложениями, я велел бы без всяких разговоров повесить вас на этой башне!

— Ошибаетесь, милостивый государь, — ответил гость, не меняя своего невозмутимого тона, — я военный, а военных не вешают, прикажите расстрелять меня — это другое дело. Идя сюда, я был готов принять смерть.

— Вы свободно вошли в Тауэр-Рок, свободно и выйдете, — сказал Уилки, на которого невольно действовала уверенность и спокойствие этого человека. — Уходите, сударь, — прибавил он, указывая ему на дверь.

Незнакомец вежливо поклонился и вышел в сопровождении Уилки. Мужчины молча прошли караульню и подъемный мост, незнакомец спокойно сел в свою лодку. Уилки между тем ворчал сквозь зубы, закуривая сигару:

— Напрасно я дал ему уйти. Если бы можно было все вернуть, я бы велел его расстрелять.

Незнакомец в это время уже занес одну ногу в лодку, но вдруг передумал и снова подошел к баронету.

— Извините, пожалуйста, — сказал он, поклонившись, — но я был бы вам благодарен, если бы вы одолжили мне одну из ваших чудесных сигар.

Совершенно озадаченный, Уилки подал ему открытый портсигар. Незнакомец, не торопясь, взял сигару, закурил, еще раз поклонился и спокойно сел в ожидавшую его лодку. Баронет с минуту стоял не двигаясь.

— Бог мой! — сказал он наконец, глядя вслед лодке. — Вот дерзкий-то мошенник!

Прошло уже полгода, как главнокомандующий войсками не освобождал полковника Шарля Леконта от командования отрядом, расположенным в Тауэр-Роке. Военные экспедиции были отменены Шарлем с тех пор, как войска южан перестали показываться на сопряженной территории.

Друзья проводили все свободное время в разговорах о Нэнси, или, лучше сказать, Шарль без умолку говорил о ней и восторгался ею. Он умолкал иногда лишь для того, чтобы взглянуть на опаловое кольцо, блестевшее на его пальце и напоминавшее ему про обещание девушки. Несмотря на терпение и стоицизм, с которыми добряк Уилки слушал своего друга, но и он уже порядком устал от восторгов влюбленного. Однако он никак не выказывал неудовольствия и вымещал все на сигарах, которые уничтожал одну за другой.

Так, в один прекрасный вечер, когда Уилки разделался чуть ли не с целым ящиком сигар и сломал два стула, на которых его колоссальная фигура качалась во все стороны с явными признаками нетерпения, Шарль вдруг остановился.

— Милый Уилки, — сказал он, резко оборвав начатую фразу.

— Чего тебе? — спросил тот, разгоняя клуб дыма, за которым совсем исчез.

— Ты мне дал одно обещание.

— Какое?

— Помнишь, ты хотел рассказать, вследствие каких необыкновенных обстоятельств ты стал после смерти отца хранителем богатства, владельца которого до сих пор напрасно ищешь?