litbaza книги онлайнСовременная прозаРебенок - Евгения Кайдалова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 104
Перейти на страницу:

Сегодня здесь почему-то не было никого. Я прошлась по крыше взад и вперед, посмотрела на утопающую в огнях вечернюю Москву, но легче мне от этого не стало. Тогда я села прямо на теплый еще толь, облокотилась о какой-то выступ и снова прикрыла глаза: теперь так хорошо сидеть здесь под весенним ветром! Кажется, что мира вокруг не существует, нет ни омраченного прошлого, ни затемненного будущего, а настоящее не мучительно, поскольку сейчас мне кажется, будто в нем нет ничего, кроме тепла и ветра…

Странно… я почувствовала внутри себя какой-то беззвучный всплеск. Да, именно так: как будто булькнул суп на плите, и я ощутила этот взлетевший и лопнувший пузырек воздуха. Это не было больно, просто странно.

Отрешенность прошла. Я открыла глаза, убедилась в том, что мир существует, и отчаяние вернулось ко мне в полной мере.

Вечером, уже лежа в постели, я снова ощутила этот необычный всплеск. Чутко прислушиваясь, я ждала повторения, но не дождалась. А на следующий день я снова почувствовала его, и снова вечером перед сном. Так продолжалось дней пять. С каждым разом «всплесков» становилось все больше. Я не утерпела и полезла в свои книги. На этот раз они наконец-то дали верное толкование происходящему – во мне шевелился ребенок.

Осознав это до конца, я какое-то время сидела, застыв, с раскрытой книгой на коленях. Значит, эта огромная голова и маленькое тельце, эти смехотворно поджатые лягушачьи лапки начали шевелиться. Сначала – мои тошнота и слезы, непреодолимое желание поминутно бегать в туалет, собачий нюх на запахи, исчезнувшая талия – была только я, я, заболевшая им. А теперь появился и он сам. Удивительно, но в этот момент мне стало тепло, и я смирилась с происходящим.

Теперь я все время поджидала его движения. Он никогда не двигался, пока двигалась я сама, но начинал «плескаться», когда я усаживалась. Перед сном же обычно происходил целый каскад «всплесков», все более и более сильных – этаких маленьких гейзеров. Засыпал он вместе со мной, при пробуждении я непременно слышала «всплеск».

К концу мая это были уже не «всплески», а явные толчки и повороты крошечного тельца. Я изучила его привычки: перед тем как мне предстояла важная встреча, он устраивал настоящий футбол и размеренно подталкивал меня, когда я просто вела беседу. Перед сном же он обычно проделывал весь комплекс упражнений, на которые был способен. Мне казалось, хоть этого и не могло быть, что я ему рада; я открывала иллюстрации в иностранной книге, чтобы посмотреть на то, каким он стал. Разумеется, он стал больше, голова и тельце уже находились в более пропорциональном соотношении, но руки и ноги по-прежнему казались позаимствованными у лягушки. Глаза все еще были закрыты. Лицо уже немного оформилось, но огромными глазницами и коротким, словно обрубленным, носиком он напоминал марсианина. Я подолгу смотрела на него, чувствуя сентиментальный трепет от того, что сохранила жизнь этому причудливому созданию. Словно я подобрала и пригрела погибающее на Земле инопланетное существо.

Сейчас, когда он жил во мне уже шесть с лишним месяцев, он начал тяжелеть. Я поняла это как-то вдруг, поднявшись с постели в то субботнее утро. Да, сегодня я в полной мере ощущала, что это такое – земное притяжение… Он толкнул меня лапкой изнутри, и мысленно я погладила его по голове.

Я медленно одевалась и причесывалась. Хотя ко мне уже не мог зайти Антон, я не позволяла себе ходить распущенной, одеваясь по-больничному – в тапки и халат. На рынке я купила дешевое, но симпатичное, все в свободных складках платье с рисунком из мелких цветов; и складки, и цветы скрадывали очертания фигуры. Но, как обычно, подойдя к зеркалу, я поняла, что живот уже неумолимо заявляет о своем присутствии. Интересно, заметно ли уже что-нибудь сотрудникам и соседям по общежитию? Пока что они никак не давали об этом знать.

Я провела рукой по животу, и изнутри мне ответили мягкие толчки. Я прикрыла глаза, чтобы получше уйти в себя и прислушаться, но он притих вместе со мной. Лишь через пару минут произошло едва ощутимое, застенчивое шевеление.

Открыв глаза (а я продолжала стоять перед зеркалом), я увидела, что улыбаюсь. Не знаю чему – улыбка показалась мне довольно глупой. Наверное, тому, что мне никогда еще не доводилось чувствовать себя вдвойне живой.

Ко мне постучали – я обещала одному из знакомых дать переписать раритетную кассету с песнями Башлачева. Дело было буквально на минуту и не сулило никаких особых положительных эмоций, но, идя к дверям, я чувствовала, что продолжаю нести на лице бестолковую широкую улыбку.

Я радушно распахнула дверь и тут же оцепенела, точно за ней лежала, свернувшись, гремучая змея. Передо мной стоял Антон.

Свет из окна падал прямо на него, и он показался мне неправдоподобно красивым: юность, здоровье, мужественность, добродушие – все это было ярчайшими красками выписано у него на лице. А тело – тело атлета – было прекрасно всегда, какую бы простую и обыденную позу оно ни принимало. Я вдруг вспомнила о том, как грезила миром совершенных, гармонично развитых эллинов из романа «Таис Афинская» – передо мной стоял человек из этого мира, настоящий македонский полководец. Только я уже не могла претендовать на роль прекрасной гетеры…

– Привет! – произнесла я, стараясь не выдать голосом ни одно из овладевших мной чувств: ни восхищение, ни горечь, ни мгновенно вспыхнувшую надежду.

– Здравствуй.

По-видимому, Антон тоже заставлял свой голос звучать нейтрально.

– Проходи, – пригласила я светским тоном хозяйки, сторонясь и пропуская его в комнату.

Он прошел. Я обратила внимание на его одежду: обычно Антон терпеть не мог формальный стиль, и его летней униформой были шорты с неровной белой бахромой (собственноручно отрезанные от джинсов) и сетчатая футболка спортивного фасона. Сегодня же он почему-то явился в брюках и рубашке, хотя мою комнату вряд ли можно было назвать официальным учреждением.

– Присаживайся, – предложила я все тем же тоном.

– Спасибо.

Теперь в его голос пробились человеческие нотки – холодная ирония.

– Что будешь пить: чай, кофе?

– Чай.

– С сахаром, без?

– Ты сама знаешь.

– Я уже не помню.

– Без.

Я занялась приготовлением чая; этот процесс, как и раньше, спасал меня от повисшего между нами вопросительного знака.

– Как дела? – осведомилась я, расставляя стаканы.

– Да кончай ты! – негромко произнес Антон своим обычным живым голосом. Я вздрогнула и замолчала.

– Если хочешь, можем выпить за встречу, – сказала я через какое-то время, тоже переходя на обычный голос. В шкафу у меня действительно стояло полбутылки вина, оставшегося с какого-то праздника.

– А тебе можно? – осторожно спросил Антон.

– А какое тебе дело?

Он посмотрел в сторону. Я злорадно не сводила с него глаз.

В молчании мы начали пить чай и закусывать печеньем.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?