– С вами приятно иметь дело, – обрадовался Льюис.

– Окажись вы на моем месте, не стали бы отрицать этого факта, – вздохнул Ричард. – Но Белинду Стоун похитили именно конголезцы.

– Русские могли их нанять, – пожал плечами Льюис. – Хотя за столь короткий срок – а с момента десантирования прошло максимум пять дней – организовать подобное мероприятие проблематично.

– Если здесь заранее не подготовить почву, – возразил Ричард. – Вы же не будете отрицать факт присутствия в этой стране агентурной разведки русских. Они вполне могли провести определенную работу.

– Знаете что, Ричард? – Льюис прищурился и склонил голову набок. – Мое первое впечатление о вас было куда хуже. Пожалуй, я поверю вам, даже не пытая тупыми вопросами. Не будем терять время.

– Согласен с вами. – Решение начальника не повлияло на настроение Ричарда. Оно, напротив, лишь убедило его в том, что его попросту устранят.

– Как вы понимаете, в свете последних событий нам необходимо усилить охрану объекта, – сменил тему Льюис. – Кроме этого, продолжить поиски Белинды Стоун.

– Я бы хотел лично участвовать в них, – осторожно сказал лейтенант. – Нападавших было много. Они не могли не оставить следов. Если определить направление их движения, можно значительно сузить зону проведения поисковой операции.

– Возможно, это напрасная затея, – неожиданно возразил Льюис.

– Почему? – встрепенулся Ричард.

– Прошло почти трое суток, – с нескрываемым сожалением заговорил Смайс. – За это время мисс Стоун могли увести куда угодно. Это джунгли. Где гарантия того, что ее не убили? Ведь, насколько мне известно, вам удалось зарубить одного из нападавших мачете.

– Вам известны даже такие подробности?

Ричард не удивился. Он знал, что в его подразделении есть глаза и уши тех, кто отвечает за этот проект. Просто хотел немного польстить новому начальнику. Было заметно, это нравится негодяю. Лейтенант никому не докладывал о результатах обследования места происшествия, которое произвел в силу целого ряда причин лишь на следующий день. Прихватив с собой почти половину взвода, он осмотрел каждый дюйм. Дождя, вопреки ожиданию, не было. Труп к тому времени был до неузнаваемости поврежден хищниками. Недалеко от него обнаружили разодранную на полосы тряпку и следы крови. Но так и не удалось установить, что за люди там побывали.

– Не прикидывайтесь, – между тем снисходительно улыбнулся Льюис.

* * *

Белинда долго не могла понять, что происходит. Сначала она ощущала себя парящим в полной тишине и темноте бесформенным облаком. Но это длилось недолго. Облако стало наливаться пульсирующей болью, постепенно обретая форму. Она начала ощущать лицо, грудь, руки, ноги… С трудом разлепив веки, некоторое время Белинда разглядывала сделанный из бамбуковых палок потолок. Наконец поняла, что она совсем голая, и лежит укрытая какой-то грубой тряпкой. Дышать было тяжело, затылок ломило, во рту пересохло, а лицо облепили мухи.

Придерживая тряпку у груди рукой, она с трудом села. Было душно. Из-за занавески доносились звуки возни. Что-то стучало.

– Эй! – позвала она, не понимая, где одежда.

Занавеска отлетела в сторону, и перед ней возникла полная негритянка.

Женщина вопросительно уставилась на Белинду.

– Пить, – проговорила она на французском, однако женщина продолжала глупо смотреть на нее.

Тогда Белинда поднесла к губам левую руку, будто держит стакан.

Негритянка часто закивала и вышла. Через минуту появилась девушка с железной кружкой. Вода была теплой и мерзко пахла. Однако Белинде она показалась самым вкусным, что она когда-либо пила в своей жизни. Белинда вернула кружку обратно. Дышать стало легче. Она огляделась и увидела лежащую в изголовье одежду. Постепенно приходя в себя, она все яснее осознавала свое положение. Первое, что пришло в голову, – ей накануне дали какое-то снадобье, обладающее психотропными действиями. Она была ко всему прочему неплохим врачом и знала признаки последствия его применения. Все они были налицо: вялость, рассеянное сознание, тупая, ноющая боль в затылке… Ей стало мерзко. Она вспомнила, как ее, словно резиновую куклу, использовали всю ночь. Мокрое от пота тело было липким и источало отвратительный запах. Белинда почувствовала тошноту. Однако желудок был пустой и ответил лишь болезненными судорожными позывами.

Занавеску снова отодвинули. На Белинду смотрел огромный, с толстыми губами конголезец в цветастой до колен рубашке и сшитых из мешковины бриджах.

Прижимая к груди тряпье, Белинда, как могла, показала ему, что ей надо умыться.

– Здесь тебе не Америка, – почти без акцента заговорил он на ее родном языке, чем попросту ошеломил. – Нет водопровода. Пойдем, тебя отведут на реку.

Белинда обрадованно закивала. Негр стоял, в ожидании глядя на нее.

– Мне надо одеться.

– Хорошо. – Он криво усмехнулся и задвинул ширму. – Давай. Пять минут.

Натянув на себя нижнее белье, Белинда осторожно убрала с ног уже завядшие листья. Как ни странно, но боли она не чувствовала, а кашица превратилась в похожую на коросту корку. Причем не было заметно никаких воспалений.

«Наверное, это сделано из растений, обладающих сильным бактерицидным свойством», – подумала Белинда, разглядывая пальцы.

У нее проснулся профессиональный интерес. Однако шум в доме заставил вспомнить про отведенное ей время, и она стала натягивать штаны.

В доме за столом сидели четверо мужчин. Среди них был и тот, который пообещал, что ее отведут на реку.

– Иди, – махнул он рукой в сторону выхода.

Снаружи собрались почти все конголезцы, которые схватили ее накануне. Они сидели на корточках и о чем-то переговаривались. При появлении ее оживились, стали перемигиваться и заговорили громче.

«Наверняка обсуждают достоинства и недостатки секса с белой женщиной, – с тоскою подумала она. – Странно, я наверняка заражена СПИДом – и спокойна».

Белинда много знала о положении дел в Африке. Это давало ей основание быть уверенной в этом на все сто процентов. Она видела сделанные со спутника фотографии восточных областей Заира и имела возможность сравнить их со снимками десятилетней давности. Деревни исчезли, на их месте появились джунгли. И дело вовсе не в урбанизации, хотя война и перемещение части сельского население в города имели место быть. Основная причина – высокая смертность от разного рода болезней, главной из которой является СПИД. Дети большей части Центральной Африки, рожденные от ВИЧ-инфицированных родителей, не доживают до пятилетнего возраста. Здоровые становятся носителями этой болезни после тринадцати-четырнадцати лет. По прогнозам специалистов, уже в ближайшее время больше половины населения Заира, Уганды и Кении исчезнет. Белинда краем уха слышала про тайные планы американского руководства о заселении экваториальной части континента гражданами США. Уже приобреталась недвижимость, промышленные объекты. Положили на этот регион глаз и азиатские страны. Страдающий от переселения Индокитай усиливает здесь свои диаспоры. ЮАР застыла в ожидании. Не останутся в стороне и арабские государства, в силу своих традиций и обычаев не подверженные риску вымирания от этого страшного заболевания. Если ее использовали пятеро конголезцев, то она может смело считать себя инфицированной. От этих мыслей стало плохо.