Подобная мелочность вызывала только отвращение, но жажда новостей оказалась сильнее. Наступив на горло возмущенной гордости, Шарлотта поздоровалась.

– Добрый день, Оливия. Как спалось? – прощебетала она и тут же сообразила, как это прозвучало.

Двусмысленность не ускользнула и от тетки. Та скривилась, словно укусила особенно кислый лимон, и нехотя протянула:

– Спасибо, замечательно. Надеюсь, что тебе никто не мешал.

– Нет, благодарю, – помотала головой Шарлотта, чувствуя, как розовеют щеки. Это же надо было ляпнуть такую глупость.

Горничная закончила с тарелками и понесла тяжелый поднос с нетронутым завтраком к выходу. Догадавшись, что и тетка сейчас уйдет, Шарлотта предприняла новую попытку узнать хоть что-нибудь:

– Что пишут в газетах? Какие новости в городе?

– С каких пор ты интересуешься новостями? – язвительно поинтересовалась Оливия.

– С тех пор как меня тут заперли ни за что ни про что! – не сдержавшись, вспыхнула девушка.

– Невинная ты моя, – скривилась тетка. – Хорошо. Пришлю газеты, почитаешь.

Вздернув нос, она вышла вслед за служанкой. Явственно щелкнул ключ.

– Стерва! – буркнула Шарлотта.

Она присела к столу в тщетной попытке проглотить хоть что-нибудь, но от беспокойства ей, что называется, кусок в горло не лез. Бездумно поболтав ложкой в супе, девушка отодвинула тарелку, подозревая, что никаких газет ей не видать, и от этого нервничая еще сильнее.

Но она ошиблась – ровно четверть часа спустя замок снова заскрежетал. С плохо скрытой насмешкой Оливия прошла через комнату и шлепнула рядом с тарелкой толстую пачку газет. Едва успев обрадоваться, Шарлотта снова поникла: мстительная змея принесла ей дядюшкины газеты. Там печатались биржевые сводки, котировки пшеницы и новые законы. О балах, приемах, дуэлях и прочих светских развлечениях эти издания не писали.

Представив, что снова придется томиться в неизвестности, Шарлотта чуть не расплакалась. Оливия, словно и не заметив разочарования девушки, плавно проследовала к двери.

– А что говорят про поединок? – спросила Шарлотта ей в спину.

Сейчас девушке было наплевать на гордость, безразлично, что своим вопросом она даст тетке лишнюю возможность унизить или оскорбить. Она хотела только одного – знать, что Стефан Эдгертон в порядке.

– Про поединок? – Оливия обернулась и с деланым недоумением подняла бровь. – Какой поединок?

– Дуэль господина Эдгертона и молодого человека из столицы, – терпеливо пояснила Шарлотта. Девушка знала, что тетка не упустит возможности поиздеваться, и держала себя в руках. – Она должна была состояться сегодня на рассвете.

– Ах, этот поединок! – всплеснула руками женщина. – Так бы сразу и сказала.

– И как он закончился? – сжимая ложку так сильно, что побелели костяшки пальцев, спокойным тоном уточнила девушка.

– Понятия не имею, – мило улыбнулась Оливия и вышла из комнаты. В замке снова щелкнул ключ.

– Гадина! – прошипела Шарлотта, с трудом удержавшись от того, чтобы не запустить вслед зловредной тетке тарелку с остывшим супом, и снова уронила голову на руки.

Вернулась Оливия только к ужину. Проследила за служанкой и, не проронив ни слова, ушла, напоследок бросив на племянницу надменный взгляд. Впрочем, Шарлотта больше ни о чем и не спрашивала. К чему лишний раз унижаться, если любой вопрос только развеселит тетушку, а ответов все равно не дождешься?

К счастью, после этого визита не прошло и получаса, как пытка неизвестностью наконец закончилась: в оконное стекло тихонько постучали.

Шарлотта опрометью бросилась к окну и распахнула раму:

– Стефан! Живой!

– Живой, живой, – подтвердил Эдгертон, уже привычно перебираясь через подоконник. – Но однажды эта проклятая клумба станет моей могилой. Плющ трещал сегодня гораздо громче.

– Тебе показалось, – рассмеялась Шарлотта. – Еще светло, слуги вокруг бегают, вот и мерещится всякое. Как ты вообще решился прийти сюда среди бела дня?

– Уже вечер. Но если тебе так будет приятнее, я могу зайти попозже. – Скрывая улыбку, он сделал движение к окну, словно собирался вернуться на подоконник.

– Ну уж нет! – Шарлотта проворно схватила его за руку и потянула к креслу. – Я и так чуть с ума не сошла от неизвестности!

Стефан тихо засмеялся и покорно опустился на плюшевые подушки. Девушка метнулась к двери, ударила по задвижке и тут же вернулась обратно. Села напротив, чинно сложив руки на коленях, и уставилась на гостя:

– Рассказывай, как все прошло.

– Нормально, раз я здесь, – с деланым равнодушием пожал плечами Стефан.

– Не издевайся, – нахмурилась девушка. – И без того уже Оливия поглумилась от души.

– Да все нормально. Обменялись парой оплеух и пожали друг другу руки.

– Звучит хорошо, но что-то мне подсказывает, что это не все, – покачала головой Шарлотта.

«Твою бы проницательность да в другое русло», – пробурчал про себя Стефан. Но искреннее беспокойство девушки подкупало. С нею не хотелось хитрить и играть словами. А потому он все же признался:

– На самом деле я должен тебя поблагодарить. Если бы не ты… – Стефан сбился, пытаясь подобрать достойное определение. Все, что приходило ему на ум, казалось либо грубым, либо пафосным до ломоты в зубах.

– Если бы не я, то что? – напряженным тоном поторопила Шарлотта. – Эта проклятая дуэль и правда случилась из-за меня?

– Нет! Что ты! – удивился Эдгертон, недоумевая, как можно было сделать такой бредовый вывод из его невнятного мычания. – Конечно нет. Откуда столь дикие мысли?

– Я боялась… – Шарлотта облегченно выдохнула. – Посидел бы тут двое суток в обществе Оливии, ничего не зная, еще не то бы себе вообразил.

– Прости. Ты, конечно, ни при чем. Но благодаря тебе я сижу тут, а не валяюсь замороженным бревном в императорском морге. Дурацкая дуэль от начала и до конца была идеей этого глупца. Он до безумия ревнует невесту и решил, что слава дуэлянта-убийцы надежно защитит ее от чужих поползновений. Мой слабый потенциал ни для кого не секрет. Вот женишок и вообразил, что все складывается идеально.

– Какой ужас! – Шарлотта прижала пальцы к губам, широко распахнутыми глазами глядя на Стефана.

– Неприятно, да. Но все закончилось хорошо. Зато представь, какой для него был сюрприз, когда оказалось, что не такой уж я слабак, как считалось.

– Безумие… – Шарлотта все еще не могла поверить, что кто-то может строить подобные планы. – Это же безумие!

Стефан покачал головой. Было приятно, что кто-то может так беспокоиться о его благополучии. Но вид бледной от напряжения девушки сводил все удовольствие на нет. Хотелось обнять, прижать к себе, спрятать от всего мира. Ну или хотя бы просто успокоить.

– Не переживай. Все закончилось. Мы принесли друг другу извинения, я поклялся не подходить больше к его обожаемой красотке ближе, чем на десяток метров. Больше он меня не побеспокоит. Как, впрочем, и я его.

– Жалеешь об упущенных возможностях? – тихо улыбнулась Шарлотта.

– О возможностях? –