— Как приказывали! — с готовностью ответил Первый зам.

— Есть реакция?

— Пока никакой, но я держу вопрос под личным контролем.

— Как только наши оппоненты начнут делать какие-либо телодвижения, немедленно докладывать мне.

— Я Вас понял.

— Что у нас по операции «Горностай»?

— Первоначальный этап закончен: заброска боевых групп в район предполагаемых действий произведена успешно.

— Потери?

— Минимальные.

— Какие новости с самого Сахалина?

— Криминальная обстановка стабильная, без заметных изменений. Хотя по имеющейся у меня информации, группы ликвидаторов в район проведения операции уже убыли.

— Мы можем их перехватить до начала акции?

— Нет. Нам неизвестна ни численность групп, ни приметы, ни персональный состав, ни места предполагаемого базирования. Аналитики считают, что самый безопасный способ проникновения на остров — поодиночке. Видимо, тайники и базы у них оборудованы, поэтому прибывать будут «чистыми», то есть без оружия и без спецтехники. Они «проявятся» при проведении акции, тогда мы их и возьмём.

— Возможно, торопиться не следует. Я думаю, это нам на руку, что мы не можем их обнаружить до начала акции. Пусть они выполнят свою задачу, только после этого приступайте к ликвидации. К этому времени ФСБ проверит «слитую» им информацию и приступит к практическим действиям. В этот момент ЗГС должно тихо и незаметно уйти в тень.

После этих слов Директор взял паузу.

— Вас что-то беспокоит? — спросил зам.

— То же, что и Вас: мы не знаем их планов до конца, а значит, не можем просчитать их вероятные действия. К тому же мне до сих пор непонятен механизм отторжения острова от территории Российской Федерации. Ведь это война! На что они надеются? В открытом бою их сомнут в считанные часы — они сотрудники спецслужбы, а не регулярные войска! Конечно, этот вариант они давно просчитали. Наверняка у них заготовлена какая-то беспроигрышная комбинация.

— Наши резиденты «роют землю», но пока никакой конкретной информации не получено.

— Жаль! Времени у нас не так много, так что если необходимо усилить деятельность на этом направлении, можете задействовать резервы. Если вопросов нет, можете идти.

* * *

Этим же утром директор ФСБ Ромодановский тяжело дыша и потея, никак не мог принять правильного решения. Час назад ему принесли аудиокассету, которую кто-то оставил в приёмной. На кассете был записан разговор неустановленного лица и питерского авторитета Коха. Эти двое обсуждали ни много, ни мало — организацию и осуществление государственного переворота. Именно так расценил директор ФСБ намерения заговорщиков по отторжению острова Сахалин. После переворота Сахалин должен был стать отдельным государством со своим губернатором, а может быть, и президентом, со своей армией, полицией, военно-морским (пускай небольшим) флотом. Сахалин должен распахнуть свои границы для иностранного капитала, стать этаким «островом мира», и после нескольких лет активного вливания в него финансовых средств, превратится в остров-офшор, который по строительству и финансовому размаху должен затмить Гонконг.

С одной стороны, обнаружение государственных заговоров с последующей ликвидацией — это и есть для ФСБ самая что ни на есть прямая обязанность, её хлеб. Вопрос был в другом: как опытный царедворец, Павел Станиславович хорошо знал, как важно подать информацию в нужное время и в нужном ракурсе.

Информация нуждалась в проверке, и Ромодановский дал отмашку. В Центральном аппарате срочно формировалась рабочая группа по проверке сообщения. Были подключены секретные сотрудники и сотрудники региональных отделений. Активно шла разработка самого Коха. Павел Станиславович понимал, что проверка займёт определённое время, возможно, пару недель, возможно и месяц. За это время информацию о готовящемся перевороте могли «нарыть» коллеги из ГРУ. Могли случайно выйти на заговорщиков оперативники из МВД.

При таком раскладе Ромадановский и его служба оставались «за бортом», а «сливки» доставались тому, кто первый доложит Президенту о раскрытии заговора. Можно было снять трубку аппарата прямой связи и доложить Президенту немедленно, но Ромодановский знал, что после его доклада у Президента появятся вопросы, на которые он пока ответить не может, а значит, вместо триумфа можно «сесть в лужу»! А что, если это окажется чьей-то глупой шуткой, даже не шуткой, а спланированной провокацией, на которую он по замыслу «шутников» должен обязательно «клюнуть»? Тогда перед Президентом он предстанет в очень невыгодном свете, что грозит почётной отставкой и начислением заслуженной пенсии.

Наконец Ромадановский решился на компромиссный вариант. Он снял трубку с аппарата прямой связи и позвонил Президенту.

— Да, — ответила трубка сухим мужским голосом.

— Здравия желаю! — наигранно бодро произнёс Ромадановский.

— Судя по тому, что Вы, Павел Станиславович, начали с официального приветствия, у Вас есть чем меня озадачить. Я прав?

— Захар Маркович, может, эта информация и не подтвердится, и я зря отнимаю Ваше время и внимание, но по непроверенной информации, в стране резко обострились сепаратистские настроения…

— В Казань-граде? — перебил его Президент.

— Нет, Захар Маркович, на Дальнем Востоке.

— Да? Что-то новенькое! И что на этот раз — Курилы? Территориальные претензии Китая?

— Захар Маркович, это не внешняя угроза, это сепаратизм. Повторяю, по непроверенным данным, некоторые влиятельные лица в сговоре с уголовным элементом и при поддержке иностранной спецслужбы, планируют отторгнуть от территории Российской Федерации остров Сахалин, который в дальнейшем планируется объявить независимым государством.

— Неужели? И как они намереваются это сделать? Насколько мне известно, парад суверенитетов давно закончился!

— Механизм отторжения острова нам пока не ясен, да и сама информация требует дополнительной проверки. Возможно, это блеф!

— А возможно, дражайший Павел Станиславович, Вы проморгали заговор!

— Не проморгали, господин Президент! Нам пофамильно известны фигуранты заговора, вернее, часть фигурантов… Необходима дополнительная проверка, чем мы сейчас в ускоренном темпе и занимаемся.

— Проверяйте! — сухо ответил Президент и прервал разговор.

По окончанию разговора Ромадановский тяжело опустился в кресло и с шумом выдохнул воздух. Лавировать становилось всё труднее и труднее, сказывался возраст и переизбыток в организме холестерина.

Говорят, что чужой смертью умереть нельзя. Уж если пришла безносая по твою душу, то «зайдите через недельку» ей не скажешь, и к соседу не отправишь. Однако Вадим Сергеевич Клишевский, по прозвищу Клещ, умудрился покинуть этот свет по чужому билету, вне очереди.