— Значит, вы всерьез думаете, что для решения проблемы достаточно просто освятить квартиру и посмотреть, что будет, — завел про то же батюшка. — Вроде как приняли таблетку — и ждем. А если не поможет, то — другую… Тогда можно к мулле.

— Я за советом пришла… и просто с просьбой, — еле сдержала она раздражение. — Я с этим не знаю, к кому еще идти.

— По-моему, прямо к себе, — отнюдь не строго сказал священник. — Вы не обижайтесь только. Все привыкли к одному: болит голова — глотай анальгин. Так и у нас… Вам бы сначала с собой разобраться, а потом уж и с вашим полтергейстом — будет один пустяк…

Батюшка ненадолго замолчал — и они оба послушали какое-то незнакомое ей церковное песнопение, судя по всему длинную молитву.

— Вы ведь, как я понимаю, достаточно успешны и самодостаточны… и вы работаете с людьми. Не ошибся? — Вопрос священника был явно излишним. — И, похоже на то, что семью еще не создали…

— Я в разводе. Давно.

Так оказалось, что в ее жизни, пусть и на четверть часа, появился еще один человек, кроме единственной подруги, Елены, которому придется говорить про себя все, о чем он спросит — отступать некуда, взялась — ходи.

— Вот. Уже теплее, — непредсказуемо ответил священник и снова подержал паузу, размышляя. — Вашу квартиру освятить, конечно, не трудно. Только опасаюсь, потом вы еще не раз и не два сюда придете или в другой храм, к другому священнику… А потом, не ровен час, и к какому-нибудь экстрасенсу.

Легкая улыбка молодого батюшки мешала раздражаться на него.

— К экстрасенсу я не пойду, — зная, о чем говорит, ответила она. — Тогда уж лучше прямо к мулле.

— У меня есть знакомый мулла, — сказал священник. — Очень образованный человек. И широких взглядов. Могу вам дать его телефон. Скажете "от отца Владислава".

— Батюшка, вы просто надо мной издеваетесь! — решила и она быть веселой и простой. — А у меня беда. Мне страшно дома стало… — И добавила откровенно: — Тем более одной.

— Могу себе представить. По крайней мере, пытаюсь… — теперь уже вполне участливо ответил священник, очень остро взглянув ей в глаза, чтобы сразу прозреть смысл ее последней фразы. — Только я повторюсь. Вы пришли сюда, как к врачу, так? Как в госпиталь?

— Ну, в общем, да… — согласилась она.

— И тут свои методы лечения, согласны?

Что оставалось делать, как не согласиться?

— И вот представьте себе: вы приходите в госпиталь с огнестрельным ранением прямо в сердце…

Священник показал пальцем на себе, и у нее сердце снова ёкнуло. Но совсем по другому поводу. Рефлекторно. "Рана","wound" — вполне определенный термин в языке западных хэдхантеров, и означает этот термин причину недовольства — порой глубинного, подсознательного — человека своим настоящим местом работы, а заодно и собой. Если ясно определить эту причину и обсудить ее на встрече с клиентом-заказчиком, кандидат у тебя в кармане… ну а потом, соответственно, — в кармане у клиента.

Профессиональный рефлекс — самый что ни на есть жесткий рефлекс собаки Павлова. "Он тебя уже вербует!" — шепнул ей внутренний голос, и она осталась на месте, но вдруг ощутила себя стоящей уже за пределами стен храма и даже за пределами его ограды.

— …и врач говорит вам: "У вас там пуля в сердце", — продолжал священник. — А вы убежденно так говорите ему: "Вы мне вот только дырку сверху, на коже, зашейте, чтобы красиво было, а с пулей я как-нибудь сама разберусь".

— Вы предлагаете мне подготовиться к исповеди. — Она тут вспомнила даму с листочком. — Написать весь список своих грехов за всю жизнь…

Она говорила совершенно без раздражения и досады, просто с легким отстраненным волнением, как отвечала когда-то на экзаменах в автошколе, будучи уверенной, что все ответы на вопросы прекрасно знает — "отличница" навсегда, как-никак.

— Можно только с момента крещения, — уточнил священник, уже прекрасно видя, что она не готова.

— Потом снова прийти к вам, во всем по очереди покаяться…

— В нашем "госпитале" курс лечения стоит начать именно с этого, — кивнул священник.

— Потом ходить в церковь по воскресеньям…

— Как сможете…

— Неужели?! — изумилась она.

— Потому что вы про веру в своих расчетах забыли, — сказал молодой батюшка так просто, будто смотрел, как она, маленькая первоклассница, собирает портфель в школу, а пенал положить забыла.

— Тогда я точно не готова, — твердо сказала она и ощутила опустошенное облегчение.

— Я вижу, — с улыбкой кивнул священник. — Ну, не страшно… То есть значит, пока еще не так страшно… Считайте, что я пока просто предостерег вас от разочарования.

Возникла пауза, которую, кажется, никто не держал…

— Давайте сделаем так, — сказал батюшка, по праву хозяина решив первым нарушить паузу. — Вы просто подумайте, понаблюдайте еще. Вы человек рационального склада ума. Может, все само пройдет. А если нет… И если вдруг совсем прижмет, то тогда можете рассчитывать на меня, как на "скорую помощь". Чтобы далеко от дома не бежать, да? Попробуем, как есть… Дать вам мой телефон?

Она, мысленно уже успев далеко отбежать от храма, на миг растерялась, как от резкого отклика.

— Хорошо, — невольно согласилась она.

Священник приподнял длинную полу рясы, под которой прямо-таки небесно сверкнули яркие голубые джинсы, достал из кармана джинсов визитницу и вынул из нее карточку.

— Думайте, — ненавязчиво велел он. — И начните хотя бы молиться дома. Понемногу. Хоть через силу. Может, этого будет достаточно.

— Спасибо вам, батюшка, — сказала она. — Извините, что заняла ваше время.

— Как вас величают? — спросил священник.

Она ответила.

— Имя в нашей вере решительное, — загадочно улыбнулся священник. — Помоги вам, Господи… Про крестик в следующий раз не забудьте.

И отошел в сторону.

Какая-то женщина, ее ровесница, сразу шагнула к батюшке под благословение.

Она невольно отметила еще одно свое несоответствие здешней корпоративной культуре: наверно, ей тоже надо было попросить благословение… но было, как посчитала она, уже поздно.

"Ладно. В следующий раз", — решила она и удивилась: как это в следующий раз?!

Надо было