— Нет, теперь уже просто…

— Что "просто"?

— Просто на хорошее место…

Да уж, и правда, что война — фигня, а главное — маневры!

Он расслабился… Он действительно расслабился. Он чувствовал себя победителем!.. Очень кстати.

— Любовь к Родине, — сказал он.

— Что, прошу прощения? — На самом деле, такой его ответ не застал ее врасплох.

— Присяга, — довольно твердо уточнил он. — Ну, или обет, если хотите…

— Тогда позвольте задать вам еще один прямой вопрос?

— Я сказал "А", значит, готов сказать "Б".

— Вы сказали "присяга" и даже "обет"… — Прямого вопроса, оказывается, не получалось. — Обет, как я понимаю, это что-то монашеское, и дают его даже не начальству, а самому Господу Богу. Но, честно скажу, я впервые встречаюсь с инвестиционным аналитиком, который работает здесь, на грешной земле, непосредственно на небесную канцелярию. Насколько я себе всегда представляла, там, — она указала пальцем "туда", — прогнозов не бывает, потому что это человек предполагает… а там всем и так уже располагают.

— Я понимаю, о чем вы, — участливо кивнул он. — Вы хотите задать мне такой прямой вопрос: связывают ли меня здесь такие обязательства, которые не совместимы — "а" — с моими понятиями о чести и "б" — просто с жизнью.

— Вы все прекрасно делаете за меня! — сказала она, поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и положила на них подбородок.

— Будем считать, что да — связывают, — сказал он.

Черта с два она расстроилась! Вежливый и прямой отказ можно было вполне ожидать, раз уж I&I готова выложить за него сумму, типа, не уступающую сумме, которую готовы платить какие-нибудь ЦРУ, АНБ и ФБР вместе взятые за голову террориста "Номер 1", если такой, не подготовленный ими самими и неучтенный, террорист на мировом горизонте появится… I&I дало ей карт-бланш… Значит, эти косоглазые и смуглые ирландцы-wasp'ы из I&I знают о нем нечто, что действительно может оказаться притягательней всех присяг и обетов… и даже любви к Родине… и что, по крайней мере, может поглотить эти присяги и обеты… включить их в допсоглашение. Почему ее запускают в темную комнату, не дав фонарика? Вот самый интересный вопрос…

— Я еще хочу сказать, — судя по тону, он решил, что нужно прийти ей на помощь и дать еще одно, ясное и понятное объяснение, чтобы она не чувствовала себя совсем оскорбленной, — в Ай-энд-Ай меня наверняка будут грузить заказами, конечная цель которых будет от меня скрыта. Здесь, где я сейчас работаю, эти цели мне в большинстве случаев понятны.

— "В большинстве"? — зацепилась она.

— Примерно в девяносто восьми процентах, — предельно уточнил он.

— Значит ли это, что в оставшиеся два процента может входить время, которое вам необходимо, чтобы подумать?.. Хотя бы пару дней.

Она знала, что он сейчас не даст окончательного отказа только потому, что она женщина. Пусть и похожая на буча…

— Если так угодно вам… — Он не демонстративно, но определенно взглянул на свои Panerai.

— Значит, вы допускаете возможность еще одной нашей встречи?

Присяги, обеты всякие… Что они, эти словеса, значат для женщины? Ровным счетом ничего… Если только она сама не монашка. А она кто? Кто она, Анна Репина? Ведь она-то как раз считает себя монашкой. Сестрой "Ордена Джима Корбетта"… Но сейчас-то она прикидывается никакой не монашкой. И вопрос ее можно понимать как угодно. Она разрешает.

Он все понял правильно:

— Почему бы и нет. От прогнозов тоже стоит отдохнуть… хотя изредка.

Он стал достать бумажник.

Она решительно положила руку на его кисть… Странное ощущение: его кисть, эти немного пухловатые, но длинные пальцы показались ей знакомыми… Дежа вю… Уже виденное. Да нет, не "уже виденное", а как будто "уже когда-то тронутое"… Странное ощущение. Может, это хороший знак?..

— Исключено, — твердо сказала она. — Я заняла ваше время… Возможно, отняла его у вас.

Он замер с бумажником в руке и ее рукой на руке.

— Непреодолимый конфликт интересов, — заключил он.

— Я трачу представительские, — крыла она.

— Я тоже, — отбил он.

Хороший разговор.

— Вы уходите, я остаюсь, — констатировала она. — Вы можете легко спрогнозировать, что я буду заказывать после вас?

У него явно проблемы с женщинами, подумала она еще. Эта его боль… Почему бы и нет?.. Но нужна еще одна встреча. Теперь ему тоже нужна. Это точно.

— Ваша взяла… — усмехнулся он и резким, почти оскорбленным жестом убрал бумажник. — Будем считать, что мы в другой, теплой и красивой стране, где каждый платит за себя.

"Теперь еще теплее, — усмехнулась и она про себя. — Почти готов".

— Будем считать, что это еще одно совпадение, — не дала она ему отбиться. — Помимо того, что у нас машины одной марки.

Она кивнула в сторону окна.

Он глянул в направлении ее кивка… и на этот раз не понял, что она имела в виду.

— Последний вопрос на сегодня, — сказал он тоном деликатной просьбы. — Вы можете мне сказать, каким по счету я стою в списке Ай-энд-Ай?

— Первым, — не колеблясь, ответила она. — Это меня и беспокоит. — И тут у нее случилось озарение. — Откуда они знают про вас? И почему так сильно хотят вас?.. Пока я не выясню это, я не смогу уговорить вас принять их предложение.

"Ничего себе!" — поразилась она самой себе.

Он сделал такое движение, будто дернулся вскочить с места, но успел передумать.

— Я тоже постараюсь это выяснить, — проговорил он сосредоточенно и снова легонько прикусил губу. — Когда мы сверим данные, я смогу дать вам окончательный ответ.

— Звучит обнадеживающе, — улыбнулась она, как могла, кокетливо.

— Здесь только один специалист по положительным прогнозам, — вдруг среагировал он так, будто спохватился, что уже успел дать ей аванс вопреки "присяге", "обетам", "любви к Родине" и всему такому. — Всего доброго. — Он встал все-таки чересчур резко и явно пожалел об этом. — Было очень интересно. Всего доброго.

— Вы хоть визитку мою возьмете? — Жестом иллюзиониста остановила она его еще на одно, не запланированное им мгновение.

— Это спрогнозировано, — кивнул он и взял.