Натэлия

Всё, что произошло за последние часы, казалось, мне какой-то прекрасной волшебной сказкой. Оставив Фердинанда внизу, я отправилась в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Не то чтобы я до конца поверила своему супругу, но сердце стучало, будто сошло с ума. Я посмотрела на себя в зеркало. Растрёпанная, с мокрыми от растаявшего снега волосами, в мужском сюртуке, но с горящими глазами. Я прижала руки к пылающим щекам и невольно улыбнулась своему отражению. Сегодня я счастлива. Вопреки всей осторожности о которой кричит мой разум, я хочу поверить сердцу, хочу быть счастливой.

И правда, чего это я? Готова была простить то, что князь до конца жизни останется верен умершей супруге (вспомнила своего отца), но даже не пыталась найти ему оправданий. А оказалось, что мы оба просто заложники королевской игры. Я не знаю, что Его Величеству нужно от нас, но надеюсь, что он угомонится и даст нам пожить счастливо здесь, далеко от столицы. Раз уж он сам связал нас брачными узами. Хвала Небесам за это. Всё что не делается — к лучшему. Я вспомнила эту любимую поговорку моей гувернантки и улыбнулась.

А через десять минут уже переодевшись и почти согревшись я спускалась в столовую, чтобы разделить с супругом трапезу. Адели обедала в своей комнате с няней. Стыдно сказать, но за последние дни, мои мысли были заняты чем угодно, только не сестрой. Хотя няня рассказывала мне, что Адели часто прибегала ко мне, по несколько раз в день, когда я лежала без сознания, и её только с огромным трудом можно было уговорить уйти от моей постели. Я обязательно поговорю с ней и поиграю, как раньше, в далёком, как мне казалось уже прошлом, несколько месяцев назад.

А пока я обедала вместе с супругом. И могу сказать, что это был самый лучший обед из всех, которые я помнила. Мы болтали обо всём на свете, вопреки всем правилам этикета, словно не могли наговориться. Но меня не оставляла мысль, что наше счастье кажется каким-то очень уж шатким. Я гнала от себя плохие мысли как могла, но вечером едва не заплакала, когда князь без стука ворвался в мою комнату и сказал, что его вызывает в столицу король. Я боялась, что он не вернётся. Хотя, наверное, это всего лишь глупые мысли.

Фердинанд

Всё было очень скверно. Мне не хотелось об этом думать, но картины одна страшнее другой проплывали перед глазами. Марк вызвал меня вечером и приказал срочно приехать. И голос его не предвещал ничего хорошего. Я мог бы и не поехать, но тогда это означало бы открытое объявление войны. А я ещё только начал готовиться к отступлению. Пока выберу дом в Атеране, пока договорюсь о документах. Это всё проволочки, но без них нормальной жизни у нас с Натэлией не будет. Но в любом случае я начал дело. Если я не вернусь от Марка (а это было возможно, я уже ничему не удивлялся), то, мой поверенный знает, что делать. Я не поленился, потратил пару дней назад несколько часов на встречу с нотариусом. Переписал завещание на Натэлию. Гвардейцев договор со мной обязал охранять её как минимум год. А ей самой оставил у нотариуса письмо, которое он отдал бы ей только в случае моей смерти. Там я тоже написал чёткие инструкции, как действовать и куда идти. Не зря я всё-таки вместе с Марком занимался государственными делами.

На своём новом жеребце я прибыл в столицу чуть позже, чем обычно. Всё-таки моего Арлеана мне никто не заменит. Но унижаться и просить я не намерен, поэтому отправился сразу во дворец, даже не заглянув в своё бывшее имение. Честно говоря, я ни капли не скучал по нему, если можно было так назвать это чувство. Вот разве что слуг было жалко. Они не заслужили за столько лет безупречной службы находиться под пятой скандальной подруги короля. А так… Я всё равно после встречи с Натэлией подумывал продать этот дом. Я и раньше тяготился им, просто не осознавал до конца, а сейчас и вовсе возвращаться в столицу не хотелось.

Возле дворца остановился, спрыгнул с лошади и привычно кинул поводья конюху, как делал это уже сотни раз. И твёрдым шагом прошёл к королю. Я знал чёрный ход во дворец. Там под лестницей, скрывался коридор, который вёл прямо в кабинет Марка. Поэтому мне надо было ждать, пока обо мне доложат или сидеть в приёмной, по несколько часов, ожидая, пока король соизволит принять очередного просителя. Конечно, в этом были и свои плюсы. Но я с некоторых пор не променял бы эти плюсы на тихую размеренную жизнь где-нибудь в глуши вместе с Натэлией, без всяких убийц и риска для жизни.

— Что-то ты долго, — вместо приветствия сказал Его Величество.

— Ну Арлеана у меня теперь нет, так что пришлось добираться на чём попало, — развёл руками, гадая, зачем меня вызвал Марк.

— Ты слышал о ещё одной жертве?

— Откуда?

— Да я уж понял, что до твоей глухомани новости могут идти вечно. — Марк недовольно поджал губы. Я промолчал. Мне не в чем было перед ним оправдываться. — И ты даже не спросишь, кто следующая жертва.

— Кто? — Спросил я не то чтобы равнодушно, нет. Меня радовало то, что это — не Натэлия. Я не мог спасти всех, да и не представлял, как это сделать, учитывая что король не горит желанием ловить убийцу. Но хотя бы её одну я уберегу.

— Жена графа Де Дьюли.

Вот как! Я задумчиво уставился на Марка. Это означало очень многое. Кем бы не был наш убийца, только что он перешёл дорогу самому влиятельному клану во всём королевстве. За графом Де Дьюли было больше половины аристократов и злить их значило выходить на тропу войны. В отличие от меня, выскочки, граф занимал при короле действительный пост — канцлера. Мне, конечно, это было только на руку. Я терпеть не мог официальной королевской рутины. Поэтому фактически я Марку никто — князь Дамьери и не больше. Не советник даже.

— У тебя есть какие то предположения? — Спросил больше для того, чтобы поддержать беседу. У меня были свои соображения, казавшиеся, правда безумными, но не помешало бы их проверить.

— Нет, — Марк лениво зевнул. — Но я не хочу переполоха. Не хочу, чтобы кто-то догадался.

— Я тебя понимаю, — начал медленно. — Но убийств слишком много, чтобы их по-прежнему можно было долго скрывать. Скоро начнётся паника. А граф не из тех людей, которые будут сидеть и верить тем сказкам, что другие придворные.

— Ну и пусть. У них нет никаких доказательств. А с убийцей я разберусь сам.

Даже так. Я посмотрел на короля. Он, часом не безумен? Зачем же тогда звал меня?

— Я хотел спросить, — ответил он, словно угадав мои мысли, — не передумал ли ты.

— Передумал что? — Я усердно делал вид, что не понимаю.

— Вернуться в имение и извиниться перед моей дорогой подругой. Поверь, она понравится тебе.

— У меня есть жена, — сказал как можно спокойнее, хотя хотелось послать Марка к драгам.

— Сегодня есть — завтра нет. Ты же помнится, не хотел жениться.

— Не хотел, — я злился всё больше и больше. — Но благодаря тебе, как видишь, женат и не жалуюсь.

— Да ты влюбился что ли? — В голосе Марка промелькнуло неподдельное изумление. А может мне так показалось. — Хм. Это печально.