Она опустила на стол корзину, полную винограда, посмотрелана меня, подбоченилась. Она вся налита свежим соком, как спелое-спелое яблочко,и я успел подумать, что каждая женщина достойна секса, но не каждая –дважды, а вот Нюрка так и вовсе настолько цветет… Если красная рожа –эмблема печали, то у Нюрки это просто огненный румянец, что озаряет весельемдаже того, кто на нее смотрит. При взгляде на ее лицо почему-то казалось, что унее кривые ноги, но я посмотрел на ее ноги… черт, что за ноги, будто ураздобревшей Лары Крофт, что засиделась перед экспедицией в Монголию.

– Ну чо? – спросила она с интересом. – Чоуставился?.. Уже раздел меня глазами, снова одел… а щас что делаешь?

Я развел руками.

– Ох, Нюрка, даже сказать не решаюсь. Я вот подключуэтот дом к Интернету, походишь по сайтам, я дам адресок, сама увидишь…

Она заулыбалась.

– Я могу противостоять всему, кроме искушения…А этот загадочный Интернет… Ладно, договорились. Все, что скажешь! Трусикиснимать?

– Не надо, – сказал я торопливо. –Я вегетарианец, предпочитаю на травке.

Она засмеялась громче.

– Я могу подстелить салатик. Или спаржу… Да ладно, я жпошутила! Счастливые трусов не надевают, как сказал Пушкин. Ты забрелперекусить червячка? Тогда садись, в ногах правды нет. Правда, ее нет и выше.Словом, она где-то между… Чо удивился? Лучше иметь полную задницу, чем пустуюголову. Как говорят, из двух зол выбирай меньшее, из двух жоп выбирай большую.

Она расхохоталась, чистые белоснежные зубы блестели какжемчуг, на щеках появились милые ямочки, а рот ее был красным, влажным, я дажеуспел увидеть глотку, но трусы рассмотреть не успел, да и нет их, если не врет…

– Сюда электроники не надо, – предупредила онастрого. – Светлана Васильевна предпочитает все натуральное.

– И справляешься?

Она удивилась.

– А почему нет?

– Дык хотя бы мясорубку электрическую!

Она согнула руку в локте, бицепс вздулся настоящий, размеромс гусиное яйцо. Глаза хитро смеялись.

– Пощупай!

– Не могу, – признался я. – Если я пощупаю твойбицепс, то пойду щупать дальше… А я программист, понимаешь? Мы хотя быстараемся жить умом.

Она засмеялась.

– В твоем нежном возрасте воздержание вредно. Особеннов жаркие летние ночи. Да еще я тут всегда в мясо подбавляю перчика, аджички…Конон любит! Так что ты не очень борись, а то мы все знаем, откуда маньякиберутся!

В комнате для охраны томились Сергей и Гриць.В моем королевстве Затерянных Миров такие вот боты всегда играют в кости.Высокая каменная стена из массивных глыб, могучего вида бронзовые ворота,слышно, как на стенах перекрикиваются недремлющие стражи, в синем небе реютзеленые драконы и драконши, а этим ботам все по фигу: трясут стаканчик,выбрасывают на гладкие плиты из мрамора белые кубики из слоновой кости. Тевыкатываются без всякой системы, игра не для ума, а так… не знаю даже, длячего.

– Привет, – сказал я. – Только стол не трясите.Компы – это не трактора.

Сергей отмахнулся.

– Да от этого… железа все равно никакого толку. Тут вообщекакой-то прибацанный комп. Или поломанный.

Я поинтересовался:

– А что случилось?

– Да вот пишет, придурок: «вставьте дискету, вставьтедискету…».

– А ты вставлял?

Сергей удивился:

– А что, надо было?

А Гриць буркнул:

– Комп ему нужен, как же. А чего кухней пахнет?

– Люби ближнего, – сказал Сергей наставительно. –Но не попадайся! Ты бросай, бросай, хватит трясти…

Я развернул комп, снял с боков крышки. Сергейпонаблюдал, как я роюсь внутри компа, к игре в кости уже потерял интерес,заметил с ленцой:

– Никогда не устаю смотреть на горящий огонь, текущую воду иработу, которую делают за тебя.

– Философ, – огрызнулся я. – Совесть у тебя есть?Хотя бы кофе сделал!

– На что мне совесть, – ответил Сергей, – у менясемья!.. Впрочем, совесть вообще-то есть, только вот угрызений нету… Словом, мысовесть бережем, потому и не пользуемся. Но кофе сделаю. Я сам люблю кофена халяву. Или позвать Нюрку, пусть сделает?

Я испугался:

– Не-е-е-ет!

– Что, – сказал он понимающе, – уже познакомился?Слышь, Гриць, он только вошел на кухню, и сразу Нюрка доверчиво положила емуноги на плечи… Да, Нюрка у нас – уникум. Никто никогда не видел еепомятой, а уж жмакали ее будь здоров! Даже я в первый же день того… познал втени забора ее мозолистую грудь. Всегда веселая, всегда поет, щебечет, любитвсех, ни на кого зла не держит. Все хочу выведать у Конона, из какого села еепривез. Когда тут совсем достанут, брошу все и поеду туда жить.

Я поинтересовался:

– Сергей, если ты был в каких-то особых группах… да ещеофицером, то как ты оказался здесь? Простым охранником?

Сергей ухмыльнулся.

– Лучше пить водку маленькими стопочками, чем кидать дерьмобольшою лопатою. А наш Конон говорит, что лучше плакать в лимузине, чем впереполненном автобусе. Я вижу, у тебя к офицерам отношение все еще…нормальное. Иначе бы ты не плюнул вот так в мою сторону.

– Плюнул?

– Ну да, – сказал он легким голосом, но я уловилзлость. – Ты ведь считаешь, что я сейчас пошел на понижение, так ведь?Меня опустили, а то и сам опустился?

Я пробормотал вовнутрь компа:

– Да ладно тебе, не заводись. Я ведь тоже здесь.

– Тоже… Ладно уж. И что ты в этом компе видишь?

– С точки зрения геометрической прогрессии, –ответил я, – если посмотреть сверху, то снизу покажется, что сбоку в самомделе ничего не видно. Насчет Нюрки не беспокойся, меня голыми ногами невозьмешь.

– Ладно-ладно. Жизнь нужно прожить так, чтобы каждый ребенокмог сказать тебе: «папа!» Насчет Нюрки ты зря… Ее ноги, как погоны, –очень хорошо смотрятся на мужских плечах… Ты в самом деле заставишь этот компработать? По-моему, он сдох окончательно.

– Если твой компьютер сдох, – сказал я серьезно, –значит, ты – великий лох. Автомобиль тоже кажется сдохшим, пока неповернешь ключ зажигания. Если я здесь приживусь, я вам поставлю на этот компигрушки. А это будет покруче, чем кости.

Гриць опустил стаканчик, Сергей замер с открытым ртом.

– Я знаю, – сказал он, – что такоекомпьютерные игры. Видел… Но шеф не позволит. Мы здесь на работе.А Козаровский так и вовсе ненавидит все бесполезное. Нет, хлопец, ничего утебя не получится. Игры у нас будут не раньше, чем русалка на шпагат сядет…