«Может, у меня проблемы, я – эгоистка и всех строю исключительно под себя?» – с тревогой спрашивала меня Ольга. Мы обсуждали, анализировали их семейные истории – ее и Димы, – чтобы Оля смогла понять, что и Димин «синдром 911», и его нежелание обсудить его – разные проявления одного и того же стереотипа. И что близким людям сложно объяснить жертве, в какой ловушке она оказалась. Они их попросту не слышат. Им нужна помощь специалиста, чтобы стряхнуть с себя чужую жизнь и увидеть свое лицо.

А чтобы им захотелось обратиться за этой помощью, им нужно увидеть, что даже те их цели, которые они осознают и достичь которых страстно желают, становятся недостижимыми именно из-за их внутренней нерешительности, податливости, несвободы.

Нельзя любить ни того, кого боишься ты, ни того, кто боится тебя.

Цицерон

Контуры ловушки. Дочитав эту главу до конца, вы, безусловно, поймете, почему разобраться в устройстве ловушки подавления и насилия уместно сразу же после того, как вы узнали о признаках отличия двух предыдущих дорожных капканов: стереотипа борьбы и стереотипа жертвы.

Ничего секретного в такой последовательности нет: просто дело в том, что ловушка подавления и насилия связана с этими стереотипами, но при этом кардинально отличается от каждого из них, как по своей внешней структуре, так и по воздействию на поведение человека и его взаимоотношения.

Стоит сразу отметить, что это довольно глубокая ловушка и, в отличие от других, она оказывает весьма болезненное влияние не только на жизнь ее заложника, но и на судьбы тех, кто так или иначе связан с ним. Во многом потому, что носитель этого стереотипа настолько категоричен в своих представлениях о порядке распределения ролей в жизни и о правилах своего и чужого поведения, что убежден: его откровенно агрессивная лидерская позиция более чем оптимальна и жизнеустойчива. На этом мироощущении и базируется его уверенность в том, что для продвижения «по его полосе» он устроен как нельзя лучше.

Характерная особенность стереотипа подавления и насилия заключается в его явной неоднозначности, а точнее, двойственности внутренних ожиданий и внешних реакций человека, соскользнувшего в эту пропасть. Неосознанно носитель этого стереотипа ожидает от мира в целом и от окружающих подвохов и провокации, ограничивающих его действия и его влияние. Однако внешне ведет себя как неуязвимый всезнающий супермен, требующий признавать его мнение как единственно верное. Жизнь его проходит под лозунгом: «Есть только два мнения – мое и неправильное».

Однако контуры этой ловушки весьма условны. Поэтому ее заложник вовсе не обязательно носит погоны и муштрует солдат в армии или домашних на кухне. Такой «вездеход» легко обнаружить в любой сфере, если повнимательнее присмотреться.

Узнать заложника ловушки № 3 можно, например, в пробивном менеджере средней руки, который начнет знакомство с вами с того, что живо и решительно предложит вам принять участие в его проекте. Вы и не заметите, как под воздействием обескураживающего напора пойдете на поводу у человека, не сомневающегося, что он знает, «как лучше».

Этот капкан можно условно обозначить как «два в одном». В нем переплетаются установки деспота и жертвы. Поэтому в своем роде эта ловушка – капкан противоречий. В нее попадают сильные натуры, которые не отличаются снисходительностью. Иногда не только к другим, но и к себе. Образно говоря, они пытаются одним ключом завести разные машины, что, разумеется, не позволяет им делать из своих попутчиков союзников.

Заложник ловушки № 3 производит впечатление неуправляемого тирана и деспота только на тех, кто зависим от него по роду службы или в силу семейных обстоятельств. Но с людьми выше его по социальному положению или служебному рангу носитель этого стереотипа на глазах теряет свой фирменный танковый напор и свойственную ему категоричность, превращаясь в задавленную чужим авторитетом жертву обстоятельств.

В положении младшего по званию такой человек старательно держит дистанцию, становится молчаливым наблюдателем за движениями тех, от кого, как он считает, он зависим. В ситуации «снизу вверх» он считает лишним отстаивать свои взгляды, хотя с мнением больших людей он часто соглашается с огромным трудом, с видом обреченного мученика.

С точки зрения психологической природы человека в этом двойственном стиле поведения нет осознанного хамелеонства. Стереотип подавления и насилия неминуемо впечатан в генокод тех, у кого на роду крупным шрифтом было написано: «Вынужденная жертвенность».

Китайские мудрецы недаром предупреждали в своих притчах: победивший дракона сам становится драконом. По аналогии с этим легко понять механизм возникновения ловушки № 3: те, кто долго жил в атмосфере тотального подавления (пусть не физического, но морального, что нередко еще опаснее), усваивают модель подавления как единственно верную, почти идеальную – если не для себя, то для своих детей, которым они хотят счастья.

Иногда этот стереотип становится стратегией выживания внутренне ослабленной личности, которая, словно белка в колесе, суетливо перебирает лапками, не думая о цели, но не забывая о власти над ситуацией, полагая, что это и есть стратегия хозяина жизни. Как и другие неэффективные способы движения к цели, чаще всего этот безотчетный выбор определяет линию жизни.

Возникает вопрос, почему же именно этот авторитарный (или в более мягком варианте – категоричный) стиль становится привычной манерой поведения для тех, кто сам или чьи близкие родственники страдали от несправедливости, жестокости, подавления? Заложников этой ловушки объединяет с носителями стереотипа борьбы убеждение, что «лучшая защита – это нападение». Они виртуозно реализуют этот принцип в своей жизни.

Но тираны, в отличие от борцов, нападают не от случая к случаю, как многие из нас – в момент кризиса или испуга, а фактически нон-стоп. Впрочем, в момент нападения никому не покажется, что этот танк в человеческом образе действительно что-то защищает, потому что боится, например, потерять свой статус, и именно по этой причине агрессивно подавляет и откровенно унижает окружающих. Его нападки носят характер методичного наступления и часто не имеют под собой каких-либо объективно видимых причин.

У таких людей причины для раздражения обычно находятся сами собой. Пламя раздувается из искры так неожиданно, что отследить момент возгорания сложно. В тех, кого тираны подавляют, их всегда что-то не устраивает. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» – этот неслышимый миру рык как нельзя лучше характеризует их эмоциональное состояние.

Им не нужны равные соперники, способные свалить их с ног. Их вполне устраивают те, кто побаивается их характера, сверяет с ними каждый свой шаг.

А с теми, кто привык действовать по-своему, у таких людей конфликты разгораются на ровном месте. Внезапность этой бури мешает адекватно реагировать на довольно убедительно озвученные обвинения заложника этого паттерна и тем самым загоняет в угол человека, не склонного к конфликтному стилю общения.