Глава 13

Божий суд

Тем утром на торговой площади Ярена собрались чуть ли не все его жители. Да еще и с окрестных усадеб набежали, кто успел, и в толпу продолжали вливаться новые зрители. Шутка ли сказать? Не каждый день сразу двоих сыновей ярла обвиняют в убийстве третьего!

Рано утром Крум явился прямо к ярлу, требуя справедливости. Арн даже ворот ему не открыл. Крум, будто и ожидав этого, немедленно отправился к годи-законоговорителю Ярена.

– Ярл спрятался в доме, потому что покрывает убийц, – заявил Хальфинн. – Однако он не станет сидеть там вечно! Рано или поздно настанет время тинга, и вот там мы выступим снова – уже перед всеми жителями Яренфьорда! Мы потребуем разбирательства и предъявим улики. И Арн вряд ли отопрется от того, что руками младших сыновей загубил старшего…

Позже Крум отправился на торжище и там во всеуслышание повторил свои обвинения. Он утверждал, что среди ночи Арнгрим вышел во двор кормильни Рольфа и обратно не вернулся. Хальфинн клялся, что слышал голоса во дворе, но когда вышел – уже никого не застал.

– Это плохой признак, когда человек выходит среди ночи с кем-то поговорить и исчезает бесследно, – в полной тишине громко говорил Крум. – Все мы знаем: отец лишил Арнгрима наследства в пользу младших братьев. И вот Арнгрим приходит к отцу – и тот запирает перед ним двери, а ночью старший сын ярла исчезает! Позовите-ка младших братьев! Буря смыла следы, но осмотрите их одежду – не найдется ли на ней капель свежей крови?

– И ночная буря! – добавил Дарри, стоящий рядом. – Это ли не знак богов?

– Все мы знаем: морские боги вернули Арнгрима, – подхватил Крум. – Может, они разгневались, что кто-то пренебрег их волей и снова вверг славного воина в пучину?

Вскоре случилось именно то, на что Крум и рассчитывал. Толпа на торговой площади пришла в движение. Появились Одд и Гейр. Братья тут же вступили в перепалку с Хальфиннами, обвиняя их во лжи.

– Где свидетели? Где доказательства? Вас ждет изгнание за клевету!

Однако многие в толпе заметили, что сыновья ярла бледны и выглядят так, будто не спали всю ночь, а взгляды их то и дело убегают в сторону моря…

Вскоре выяснилось, что свидетелей у Крума толком и нет. Дарри с жаром утверждал, что тоже видел своими глазами, как Арнгрим уходил, и слышал разговоры во дворе. Но когда ему предложили поклясться именем Всеотца, оробел и под общий хохот признался, что все проспал. Позвали Рольфа, но тот, услышав, что предстоит свидетельствовать против сыновей ярла, сразу заявил, что лег спать с последними петухами и тоже ничего не слышал. Девчонка-рабыня, впрочем, подтвердила, что Арнгрим с кем-то разговаривал во дворе… И даже вроде бы видела, как он уходил куда-то в сторону пристаней, а двое тащили его под руки… Но кто поверит словам рабыни? Да и нет у них на суде никакого веса.

Шло время, народу собиралось все больше. Старый ярл так и не появился. Шептались, что он внезапно заболел. Крум стоял спокойный, болтал с братом и терпеливо ждал, чем дело кончится. Все вокруг уже начинали ворчать, а он, казалось, готов торчать на торжище до самого вечера.

Наконец, когда солнце поднялось так высоко, что начало даже припекать, на площади появился ярл, и с ним законоговоритель с посохом в руках, унизанным звенящими на каждом шагу кольцами. Ударив посохом в землю, важный старец торжественно начал:

– Во имя богов приступим! Одд и Гейр, сыновья Арна, обвиняют братьев Хальфиннов в клевете…

– Боги знают, на чьей стороне правда! – воскликнул Крум. – Пока они не явили свою волю, не смей произносить слово «клевета»! Иначе какой же ты судья?!

– Слова против слов! – крикнул кто-то в толпе.

И, как будто только этого и ждали, над торжищем Ярена загремело:

– Божий суд! Пусть состоится хольмганг!

Арн Богач переглянулся с сыновьями, пошептался с законоучителем, и все увидели, как на морщинистые щеки старого вождя возвращается румянец.

– Пусть состоится божий суд, – возгласил он и опустился в принесенное для него кресло.

Глаза Крума вспыхнули, на губах промелькнула улыбка. Этого он и добивался.

– Брат, – с тревогой прошептал Дарри, – они что-то слишком довольны. Сдается мне, они решили, что это отличный способ от нас отделаться…

– Несомненно, – кивнул Крум, – так пусть попробуют.

Тем временем законоговоритель возглашал условия суда поединком.

– Поскольку братья Хальфинны обвинили обоих сыновей ярла, то биться им надлежит двое на двое…

Все четверо согласно закивали. Но тут Арн Богач поднялся с кресла и громко заявил:

– Один щит и один меч на двоих, дабы один брат не мог помогать другому, нанеся удар сбоку. Пусть двое сражаются как один!

Все озадаченно умолкли, а потом над площадью поднялся шум.

– Такого обычая нет! Что за выдумки?

Люди принялись спорить, обсуждая диковинное требование ярла. Одни доказывали, что двое против двоих бьются всегда обыкновенно, каждый своим оружием. Иные утверждали, что при каждом воине должен быть юнец, чтобы подавать ему заменные щиты, в бой же отнюдь не лезть. Третьи кричали, что предложенный ярлом обычай и есть самый древний и правильный.

Многие из присутствующих, впрочем, понимали его истинную подоплеку. Именно так Одд и Гейр и приучены были сражаться с самого детства: прикрывая друг друга и сражаясь как единый человек.

– Если Хальфиннов отец не научил сражаться так же, – с сомнением заметил законоговоритель, – бой будет весьма несправедливым…

– Это и есть божий суд, – усмехаясь, ответил ярл. – Если правда на их стороне, навык моих сыновей не станет преимуществом.

Старик принялся спорить с ним вполголоса, но тут раздался голос Крума:

– Мы принимаем условия!

– Ну и дурень, – буркнул весьма обеспокоенный Дарри.

Начались приготовления. Прутьями священного орешника разметили границы места для поединка, за которые нельзя переступать. Воины снарядились для битвы, сравнили мечи. Ярл, встав и воздев руки к небесам, призвал вышних богов – своих небесных родичей – быть судьями. И, садясь в кресло, громко воскликнул:

– Боги уже знают, кто победит! Явите же нам их выбор!

В тот миг, когда законоговоритель ударил окованным посохом в землю, четверо мужчин бросились вперед и вступили в бой.

В начале боя Хальфинны ловко подловили Одда. Дарри нарочно приоткрыл плечо. Старший сын ярла тут же рубанул, но Дарри мигом прикрылся, и меч глубоко вошел в кромку щита, почти расколов крепкое дерево. А Крум тут же нанес ответный удар – но не по руке Одда, ее прикрывал Гейр, – а по самому клинку. Раздался лязг и треск. Одд резво отскочил назад. В руке у него осталась рукоять с обломком лезвия, а все остальное застряло в щите.

Законоговоритель кинулся вперед, протягивая между поединщиками свой посох.

– По обычаю божьего суда, заведенному предками, – прокричал он, когда бой остановился, – бойцам дозволено дважды поменять меч и