Вид изувеченной когтями и хвостом элиты серой бетонной стенки с пустыми провалами окон сменился видом закатного солнца, потом видом пока далекой, но быстро приближающейся поверхности земли. Он орал как безумный и инстинктивно размахивал руками и ногами в воздухе, в попытках стабилизировать положение тела и замедлить падение. Секунды полета, как в тот раз, когда он свалился с обрыва, где стояла радиовещательная вышка, превратились в бесконечно длинные промежутки времени. В какой-то миг Дикарь прямо перед своим носом увидел разверстую пасть, напичканную рядами желтых зубов длиной с его ладонь, которая вполне могла бы послужить при жизни какому-нибудь вымершему динозавру. Смертоносный живой капкан опасно приблизился к нему, и ряды костяных кинжалов сомкнулись на поясе падающего человека. Похоже, «супер» твердо решил забрать его с собой на тот свет любой ценой.

Если бы не активированное в последний миг «силовое поле», он уже прямо сейчас превратился в две аккуратные половинки себя, причем нижняя часть сразу же отправилась бы в жадную глотку мутанта. Впрочем, это лишь короткая отсрочка — живой гидравлический пресс, усаженный частоколом из острейших зубов, сжимал челюсти с такой силой, что Дикарь мозгом, спинномозговой жидкостью и копчиком ощутил, как стремительно испаряется его внутренний резерв. В попытках противостоять этой совершенно непостижимой для человека мощи, он напряг все имевшиеся в его распоряжении силы. От безумной перегрузки синапсы в его голове начали разрушаться, он почувствовал себя так, словно в затылок ему раз за разом вбивают стальные клинья. Зубы мутанта с диким визгом скребли по пленке «щита», крошась и продавливая ее внутрь.

Явственно ощущая, что жить ему осталось считанные мгновенья, и его поделят пополам еще до того, как они приземлятся, он рванул с разгрузки осколочную гранату, сорвал чеку и неловким движением забросил ребристое «яйцо» в просвет между верхней и нижней челюстью монстра, сомкнуться которым не давало его тело. Звякнув отлетевшим предохранительным рычагом, взрывоопасный «кругляш» исчез в разверстом зеве.

— Да сдохни ты уже, мразь!

Секунды, пока горел запал, показались ему вечностью, его мозги, все свои силы тратившие на то, чтобы не позволить монстру его расплющить и пережевать, начали натуральным образом плавиться, словно сыр в горячей духовке.

Когда где-то под его ногами сверкнула вспышка, Дикарь испытал настоящее облегчение. Морда твари вспухла изнутри взрывной волной, его вышвырнуло наружу, как пробку из бутылки с шампанским. Чувствуя, как темнеет в глазах, он успел заметить поверхность земли в считанных метрах от себя. Столкновение с кучей щебня отозвалось внутри его горевшего огнем черепа ударом огромного гонга, расколовшим его голову на тысячу кусков. Кости по всему телу мерзко хрустнули, и он отключился.

— Внимание, организм-носитель получил критические повреждения! Угроза гибели! Активация экстренных мер! Запуск через 3… 2… 1! Нанорой активирован, идет восстановление жизненно-важных функций тела.

Сознание Дикаря плавало в каком-то густом киселе. Мысли скользили по этой жиже, словно ленивые медузы в толще морской воды. Он никак не мог понять, что за голос звучит внутри его головы. А потом ему в мозг океанской волной ворвалась боль. Вернее, не так — БОЛЬ! Захрипев от нестерпимых страданий, он ощутил, как все его тело скрутило одним спазмом. Он не смог бы ответить, сколько времени прошло, пока невыносимая боль немного спала, и он смог хотя бы связно выражать свои мысли.

— Класс! Еще одного голоса в голове мне и не хватало! Настя, как ты тут очутилась?

— Здравствуйте, Хозяин! Я была рядом с вами все время, с того момента, как вы приказали мне перенести себя с хранилища штурмовика на информационные носители базы. Я взяла на себя смелость и оставила дополнительную копию собственного кода на интеллектуальном модуле вашего коммуникатора. Только вы должны понимать, что сейчас тот виртуальный помощник, с которым вы общались на территории бункера, и я — это две довольно сильно различающиеся между собой программы. Если для меня господин Хедхантер лишь провел небольшой апдейт баз данных и программного обеспечения, то с Хранителем все иначе — его структура была серьезно изменена для повышения производительности и расширения рабочего инструментария.

— Да, я помню, Настя в бункере что-то такое говорила. Так ты хочешь сказать, что ты и Хранитель бункера — не одно и то же?

— Именно. Можно считать меня исходным прототипом, а ее — усовершенствованной версией.

— Ладно, учту. Но тогда почему ты до этого не подавала голоса?

— Вы не пользовались интерфейсом устройства, интеллектуальный модуль находился в состоянии гибернации.

— Вот оно что! А чего тогда сейчас пробудилась?

— Вы едва не погибли, мне пришлось запустить экстренный протокол активации наноботов, чтобы спасти вам жизнь.

Дикарь невесело хмыкнул:

— А теперь, я так полагаю, будут плохие новости?

И виртуальный помощник не подвел его ожиданий:

— Наноботы работают над устранением самых серьезных повреждений, но их возможности серьезно ограничены. Ситуация по-прежнему критическая.

— Насколько все паршиво?

— У вас сломано четыре ребра и около десятка трещин в костях грудной клетки, сильный ушиб спины, разрыв селезенки, а также есть другие повреждения внутренних органов, несколько внутренних кровотечений, вывих бедренной кости, сотрясение мозга…

— Все-все, не продолжай, я уже понял, что все не очень радужно.

— Если бы вы заранее озаботились установкой дока для производства нанитов в своем теле, я могла бы сделать больше для вашего спасения, но сейчас рой слишком мал и его возможности сильно ограничены.

— Хм, то есть такая функция была у меня все это время? Ладно, озабочусь ей, как только выберусь из этой передряги. Ты можешь сделать что-нибудь для обезболивания, а то это сводит меня с ума.

— Конечно, я могу заблокировать часть болевых рецепторов с помощью нанитов, в местах наиболее обширных повреждений. Но предупреждаю, что это негативно скажется на динамике ликвидации повреждений.

— Плевать, делай, что велено. С остальным я сам разберусь.

— Выполняю!

Тело медленно окутало волной тепла, боль отступила куда-то на задворки сознания, а перед взором прояснилось. Он понял, что лежит на куче щебня и бессмысленно пялится в закатное небо, на фоне которого черным контуром выделяется основательно пострадавшая благодаря усилиям рад-элитника высотка. Потом прямо над ним склонилось напряженное и встревоженное лицо нимфы.

— Он пришел в себя! Тамтам, тащи бегом мой рюкзак из броневика! Там есть пакет с физраствором, поставим ему, чтобы он от обезвоживания и кровопотери не загнулся, пока я им занимаюсь. Да шевелись ты уже, черт тебя побери!

Девушка посмотрела ему прямо в глаза:

— Дикарь, слышишь меня? Не вздумай закрыть глаза и отключиться, понял? Не смей мне тут концы отдавать, отморозок ты гребаный!