Ну конечно, его карьера! Она превращает его в параноика.

– Ты имеешь дело с неофициальным и непризнанным лидером Женской банды Дейзи. Будь спокоен, я никому не проболтаюсь. Церковь я знаю как свои пять пальцев. Давай ключ, я подъеду к задней двери. Твое дело маленькое: выйти отсюда, пройти по коридору, перед кухней есть дверца… Все ясно?

Он кивает.

– Умница! Ключ у меня в кармане. Сможешь вытащить?

Я щупаю его правый карман, запускаю туда руку. Он прижимается затылком к стене.

– Елена… – стонет он, когда я нащупываю, кроме ключа, еще кое-что твердое.

– Умудрился возбудиться, невзирая на боль? – шепчу я, сама не зная почему; потому, наверное, что он рядом, потому что он так красив и…

– Давненько со мной такого не бывало, – отвечает он со смешком. – Ты волшебница.

Допустим.

Я перевожу дух и показываю ему ключ.

– На чем ты приехал?

– На черном Porsche. Он слева от главной двери, рядом с большим Lincoln. Как у тебя с механической коробкой? Эта машина – моя любимица, как подумаю, что у нее заскрежещет передача…

– Бабушка научила меня управлять трактором, когда мне было десять лет. Справлюсь я с твоей машинкой. Сложнее будет погрузить в нее тебя.

– Это моя забота. Встречаемся снаружи через три минуты?

Я киваю и открываю дверь. Он не дает мне выйти – хватает за руку.

– Елена…

– Что?

Он облизывает губы, у меня не получается расшифровать выражение его лица.

– Спасибо.

– За что? – говорю я с улыбкой. – Я помогаю тебе сбежать отсюда и добраться до дому. Я бы сделала это для кого угодно.

Он то ли кривится, то ли усмехается.

– Не сомневаюсь. Я благодарен тебе за другое…

– За что? – спрашиваю я, опять почему-то шепотом.

– За то, что ты – это ты. За то, что простила мне вранье. Ты добрее, чем большинство людей.

Я мотаю головой.

– Ты просто редко встречаешь нормальных людей, Джек.

– Возможно. – От нового приступа боли он закрывает глаза.

– Все, я пошла за твоей машиной.

Он согласно кивает.

– Джек?

– Да?

Я смотрю на наши переплетенные руки.

– Не хочешь меня отпустить?

Он вспыхивает и разжимает хватку.

– Прости. Встречаемся через три минуты.

Я выхожу, закрываю за собой дверь и озираюсь. Обычно здесь снуют люди: кто-то в туалет, кто-то (опоздавшие) – на службу. Но поскольку в этот раз новый священник выступает со своей первой проповедью, вокруг ни души. Я облегченно перевожу дух и тороплюсь к сверкающему черному Porsche.

Забравшись внутрь, я подстраиваю кожаное кресло под свои скромные габариты. Салон пропитан запахом Джека. Я ласково провожу ладонью по рулю, представляя на руле его руки…

Хватит мечтать, выполняй задание.

Я завожу мотор, машина рычит, готовая рвануться вперед. Я сдаю назад к боковому входу. Джек уже ждет: плечи расправлены, лицо каменное.

Я поспешно вылезаю и распахиваю дверцу, он подходит к машине и медленно устраивается на пассажирском сиденье. Все это сопровождается градом ругательств, я сочувственно морщусь, глядя, как он горбится. Дотянуться до ремня безопасности ему не под силу, мне приходится самой его пристегнуть.

– Готово.

Он не дает мне отойти, притягивает к себе.

– Все шло так успешно, а теперь мне не положено даже поцелуя. – Он приподнимает бровь. – Так, что ли?

Я молча захлопываю его дверцу, возвращаюсь на водительское сиденье и поспешно отъезжаю от церкви.

Елена

«Где ты?»

«Твоя машина стоит у церкви, у всех на виду».

«Ты укатила с футболистом?»

«Елена Мишель, ты пропустила воскресный обед».

«Ладно, не сердись из-за проповедника. По-моему, ты ему понравилась».

«Между прочим, я видела в интернете, что у Джека Хоука проблемы с алкоголем. Такой не годится в мужья».

Читая мамины эсэмэски, я грустно вздыхаю. Глядя на Джека, невозможно представить, чтобы он пил. Он подтянут, сосредоточен, слишком нацелен на конкуренцию, чтобы иметь такую позорную слабость. Сама не знаю, откуда это взяла, просто знаю, что это так. Знаю, и все. Да, в пятницу он пил скотч, но в хорошем виски нет ничего дурного. На вечеринке в VIP-зале я даже не видела у него в руке стакана с выпивкой.

А вот что написала мне тетя Клара:

«Видела бы ты Синтию за обедом! Она так яростно жевала, что я боялась за ее зубы. Ты с мистером Горячим Футболистом? Хитрая чертовка! Наделай для меня фоток: интересует его волосатая грудь и член. Шучу».

При приближении молодого инструктора я откладываю телефон. Его зовут Гидеон, фамилию не расслышала. Мы в пентхаусе Джека, инструктор-массажист уже поработал со спиной и с плечами Джека.

– Ему нужен покой. Спазмы я снял, если вернется боль, снова дайте ему «Элив». Средства сильнее этого спортсменам нельзя. – От следующих его слов я таращу глаза. – Ему нужен настоящий покой, вам это ясно? Сегодня никаких нагрузок, вы понимаете, о чем я?

– Я не с ним. – Надеюсь, он тоже меня понял.

– Ну да… – Он выразительно смотрит на мою шею.

Я открываю дверь.

– Мы с Джеком друзья.

От моей учительской интонации он краснеет до корней своих напомаженных волос.

– Простите, я подумал… Только и слышишь про Джека и его женщин…

Я еще шире открываю дверь.

– Думать вредно. Уверена, в воскресенье у вас найдутся другие дела. Всего хорошего. – Моя вежливая улыбка означает: «Я кажусь душкой, но лучше не зли меня, чувак!»

Он вываливается за дверь, и я с грохотом запираюсь.

Мы приехали часа два назад. Я позвонила Куинну, живущему неподалеку, вместе с ним мы подняли Джека наверх в частном служебном лифте.

Через четверть часа прибыл Гидеон с раскладным массажным столом и набором масел. Джек переоделся в спортивные трусы и залез на стол. Тренер взял его в оборот. Я глаз не могла отвести от татуировки на спине у Джека – скалящего острые клыки черно-желтого тигра. Нашей совместной ночью мне было не до тигра, меньше всего меня интересовала спина. А зря. Выглядит угрожающе, но красиво. Так и тянет потрогать…