Но уснуть ему не удалось – не прошло и пяти минут, как он услышал стук входной двери. Почти тут же в спальню влетела жена и принялась разоблачаться с той же скоростью, с которой мгновение назад одевалась.

– Ну, что еще? – простонал Даниэль, совсем сбившись с толку. – Почему ты вернулась?

– Не поеду я никуда! – отрезала Света и, забравшись в кровать, натянула одеяло на голову.

– Почему?

– Не хочу.

– Это не ответ. Там нужна твоя помощь.

– Ты так считаешь?

– Да.

– Вот и езжай, а я спать хочу.

– Я не могу поехать.

– Почему?

– Потому что мне через четыре часа на работу, у меня завтра серьезное совещание. Вернее, уже сегодня.

– Значит, без тебя справятся, – лаконично заметила Света. – Мы же не спасательная служба. Будет нужно, позвонят. – Она решительно повернулась на бок и погасила свет.

«Да что мне, в конце концов, больше всех надо?» – подумал Даниель и, устроившись поудобнее, сразу заснул.

Марина позвонила через два дня.

– Федя умер, – сказала она, не поздоровавшись.

– Как умер? – обомлела Света.

– Обычно, как все умирают.

– Подожди. – Света мысленно пыталась связать события злополучной ночи с Марининым заявлением. – Как это произошло?

– Ну, как, я в Мюнхен уехала по делам, его, бедолагу, одного оставила. Ночью приступ. Приезжаю – лежит на полу, уже холодный, трубка телефонная в руках, видно, врача собирался вызвать, да вот не успел.

Света молчала.

– Алло, ты меня слышишь? – крикнула Марина.

– Слышу, – ответила Света помертвевшим голосом.

– А чего молчишь?

Света почувствовала приступ тошноты. Ей стало жутко.

– Марин, я тебе очень сочувствую, – с трудом выдавила она.

– Вот только не надо, не надо этих причитаний, – прервала ее Марина. – Мой муж на этом свете отмучался и меня от мучений освободил.

– Ну, как же, животное умирает – и то жалко, а здесь какой-никакой, а все же человек, – попыталась возразить Света.

– А мне что же, не жалко, что ли? Конечно, жалко. Я как-никак пять лет жизни на него положила.

– Похороны когда? – спросила Света. Ей хотелось как можно скорее закончить разговор, чтобы собраться с мыслями и все тщательно обдумать.

– Завтра. Придешь?

– Да, мы с Даниелем будем.

– Ладно, в четыре часа – Эберхардскирхе.

Света положила трубку. Мысли в ее голове путались, цепляясь одна за другую, как репей. Она взяла сигарету, долго не могла прикурить. Наконец, вздрагивая от страшной догадки, набрала номер Даниеля.

– Штерн, – услышала она спокойный голос мужа.

– Она убила его! – закричала Света в трубку.

– Кого? – не понял Даниэль.

– Федю!

– Слушай, у меня посетители, я позвоню попозже.

– Ты что, не понимаешь? Какие посетители! Марина Федю убила!

– Schatz, выпей валерьянки. Что ты говоришь?

– Мне не нужна валерьянка, – попыталась взять себя в руки Света. – Федя умер.

– Ты серьезно?

– Уж куда серьезнее. И умер в ту самую ночь. Понимаешь?

– Понимаю, – протянул Даниель изменившимся голосом. – Никуда не уходи. Я скоро буду.

Муж приехал через час.

– Это наша вина, – сказал он Свете, как бы наступая на нее.

– Что? – не поняла Света.

– Это мы виноваты в его смерти. Мы ничего не предприняли, когда человек просил о помощи. Он был один, он умирал, а мы спокойно легли спать! – Горестно обхватив руками голову, Даниель забегал по комнате.

– Ты что, сумасшедший?! – сорвалась Света. – Совсем ничего не понимаешь? Он не был один, Марина была дома! Она специально не вызывала врача, чтобы от Феди избавиться. Ей надоело с ним нянчиться! Деньги за дом она получила – Федя стал ненужной обузой!

– Ты понимаешь, что говоришь?! – в голосе мужа прозвенел металл. – Понимаешь, какое обвинение ты выдвигаешь против человека, не имея никаких доказательств, одни догадки?

– Догадки? – оторопела Света. – Какие догадки? Я Маринин голос слышала. – И тут Света вспомнила, что она так и не рассказала мужу, как закончился ее телефонный разговор с Фридрихом. – Послушай, – сказала она, пытаясь сосредоточиться. – Когда Федя звонил, я отчетливо слышала Маринин голос. Я его еще спросила: Марина вернулась? Ты же слышал?

– Слышал.

– И он ответил – да.

– Ты ничего не путаешь? – не поверил Даниэль. – И потом – почему ты мне об этом сразу не сказала?

– А какое это имеет значение? Я тебе сейчас рассказываю.

– Это имеет принципиальное значение.

– Почему?

– Потому что сейчас ты могла это придумать.

– Придумать?.. – Света застыла от неожиданности. – Зачем?!

– Затем, что ты Марину ненавидишь. Но это подло – пытаться воспользоваться такой ситуацией для сведения счетов!

Заключительным аккордом к этой фразе послужила звонкая затрещина, которую Света отвесила мужу.

«Кажется, это конец», – подумал Даниель, осознав сказанное.

– Этого я тебе не прощу, – проговорила Света ледяным тоном. – Мосты сожжены, восстанавливать больше нечего. – Она надела пальто и спокойно вышла из дома.

Похороны были скромными, народу почти никого – Марина, Света, Даниель и двое знакомых усопшего, как две капли воды похожие друг на друга и на покойного Фридриха. Казалось, природа сэкономила краски на людях, которые ей не совсем удались. Сотрудники послушно отсидели службу на церковной скамеечке и, попрощавшись, гуськом пошли к выходу, пересекая церковь странной прыгающей походкой.

– Ну что, пошли, помянем? – предложила Марина, неопределенно вздохнув.

Надо сказать, что за последние месяцы она изменилась почти до неузнаваемости, и перемены эти были явно к лучшему. Она похудела, сделала дорогую стрижку, щеки покрылись розовым румянцем.

– Хорошо выглядишь, – заметил Даниель, стараясь придать голосу подходящую случаю траурную интонацию.

– Курить бросила, – объяснила Марина. – Не понимаю, почему я этого раньше не сделала, столько лет здоровье гробила.

– Вот молодец! – просиял Даниель и посмотрел на жену, как бы призывая ее разделить его восхищение.

Светин взгляд был страшен – зол и непримирим. Даниель осекся, быстро вернув лицу скорбное выражение.

– Ну что, пошли? – Марина повернулась и пошла к выходу. Даже в ее походке появилось что-то новое. Она двигалась, как женщина, хорошо знающая себе цену. Длинная норковая шубка удачно скрывала недостатки фигуры и мягко покачивалась при ходьбе из стороны в сторону, словно колокол. Хоть Марина в этом наряде и смахивала на жену предводителя уездной мафии, но даже Света не могла не признать, что богатство ей очень к лицу.