Выехав на проспект, я принялась заниматься самобичеванием.Чем я, в сущности, занимаюсь? Пристаю к людям с дурацкими вопросами и такимобразом надеюсь отыскать убийцу? Все только усложняется и еще большезапутывается. Хотя кое-что я узнала: у меня есть свидетель. Дурацкие методы илинет, а отступать я не намерена. С Татьяной Зайцевой следует встретиться,женщины приметливы, и об Андрее она знает больше, чем самый лучший друг. Гдеона живет, я не знала, а на работе в такое время застать ее вряд ли удастся, ноя решила рискнуть и свернула на проспект Свободы, где высились корпусапединститута.

Стоянка перед первым корпусом была пуста, я вышла из машиныи с сомнением огляделась. Потом не спеша направилась к высоченной лестнице,отделанной серым мрамором, и вдруг услышала:

– Ася… – повернулась и с удивлением увидела Татьяну,она торопливо шла от троллейбусной остановки мне навстречу.

«Не иначе, как это судьба», – мысленно усмехнулась я.

– Вы меня узнали? – спросила Татьяна.

– Конечно, – ответила я. – Если честно, сюдая приехала именно из-за вас. Хотела поговорить…

– Об Андрее? – Она вроде бы насторожилась.

– Да, если вы не против.

– Конечно, я не против. Где будем разговаривать?

– Можно поехать ко мне, – предложила я. – Илипосидеть в машине.

– Давайте лучше пройдемся. Я почти все время впомещении, совсем никуда не хожу. Постарела, да? А вы нисколько не изменились.Впрочем, вы еще очень молодая женщина, а мой возраст называют бальзаковским.

– Я всегда считала, что бальзаковский – где-то послесорока пяти, разве нет?

– Какая разница… Девушкой меня уже давно никто незовет.

Мы медленно шли по улице, и я испытывала чувство неловкости.С Татьяной мы никогда не были близки, и сейчас начать разговор по душам – делонелегкое. Ее неожиданное появление слегка обескураживало. Словно она стояла натроллейбусной остановке и поджидала меня. Что за чушь лезет мне в голову?

Я осторожно разглядывала идущую рядом женщину. Не окликниона меня, вряд ли бы я ее узнала. Толстая, неряшливая баба лет сорока в нелепомцветастом платье выше колена, которое больше бы подошло юной девушке. В ушахдлинные кожаные серьги, такой же браслет, а к ним бусы из яшмы. Длятридцатиградусной жары трудно придумать наряд диковиннее.

– Вы действительно искали меня? – спросила она,неожиданно останавливаясь.

– Конечно. Дело вот в чем: я никогда не верила в то,что Андрея убил мой муж. А теперь события разворачиваются так, что подтверждаютего непричастность к этому. Илья не убивал.

– Вы хотите узнать, кто же убийца? – усмехнуласьона.

– Хочу. По-моему, в этом нет ничего странного.

– Конечно, нет. Я вас прекрасно понимаю. Тем более чтоваш Илья действительно никого не убивал.

Теперь пришла моя очередь замереть посередине дороги.

– Да-да, я знаю, – кивнула Татьяна в ответ на мойвзгляд. – Я ходила к следователю, но никто не хотел меня слушать. Даже насуд не вызвали свидетельницей. Для них все было ясно. Конечно, ведь я не моглаобъяснить, как он все это проделал…

– Кто? – спросила я.

– Господи, Гаврилов, конечно. Кто же еще?

– Вы имеете в виду Александра Гаврилова? –уточнила я.

– Разумеется. Блистательного, неподражаемого,гениального. У нас любят раздавать такие определения налево-направо. А что заними?

«Зря я сюда приехала, – тоскливо подумала я. –Гаврилов прав, она сумасшедшая».

– Вы меня слушаете? – нахмурилась Татьяна.

– Разумеется, – ответила я, прикидывая, какполовчее от нее отделаться, и напомнила: – Мне казалось, что Гаврилов с Андреембыли хорошими друзьями.

В ответ она зло фыркнула.

– Вам казалось, Андрею казалось, всем казалось. Толькоя видела этого человека насквозь. Его злобную зависть, это постоянное желаниепринизить чужой талант.

«Мама моя, она и вправду сумасшедшая», – решила я ивздохнула. Таких дамочек обычно не переслушаешь. Угораздило же нарваться.

– Андрею нужно было время, – продолжала онавещать. – Сейчас бы его талант раскрылся по-настоящему…

– Вы всерьез считаете, что это так? – попробовалая внести ясность. – Вы хорошо относились к Андрею, а когда человек тебеблизок и дорог, трудно объективно оценить его способности.

– Я в него верила, – грустно сказалаТатьяна. – Я верила. И если бы… если бы я была рядом, если бы только онэтого захотел… Извините. – Она отвернулась, а я окончательно растерялась.Уйти было неловко, а то, что время я трачу впустую, стало совершенно ясно.

Все-таки я попробовала вернуть разговор к интересующей менятеме.

– Вы сказали, что еще тогда были уверены, что Илья неубивал. Почему?

– Потому что я видела настоящего убийцу, –удивилась она.

Кажется, я вытаращила глаза.

– Вы? Видели?

– Да. И пыталась рассказать об этом в милиции. Толькоменя никто не хотел слушать.

– Я вас слушаю с большим вниманием, – торопливозаверила я. – Кого же вы видели?

– Гаврилова, разумеется.

– Вы видели в ту ночь Гаврилова в доме Андрея? –уточнила я, силясь понять, что, черт возьми, происходит: то у меня не было нималейшей зацепки, позволяющей выйти на убийцу, то претенденты стали возникатьодин за другим. – Вы не могли бы рассказать об этом поконкретней?