огонь устремился на дергающееся на земле тело. Упырь завопил, покрываясь зеленым пламенем, и растворился в пространстве, оставив после себя лишь парочку искр.

Василиса повернулась к Яру и обомлела. Черные нити мелькали из стороны в сторону, то отдаляясь от мужчины, то приближаясь к нему. Они были гораздо заметнее, чем ускоряющиеся монстры, от которых нити и исходили. От Ярослава же тянулась сверкающая белая и исчезала высоко в небесах. Она двигалась вместе с ним.

— Справа! — крикнула Василиса, и мужчина взмахнул мечом с указанной стороны.

Разрубленный на две части монстр обездвижено упал. Девушка метнула в него огонь и вся обратилась во внимание. Кажется, она могла видеть направление движений этих мерзких чудовищ.

— Пригнись! — Яр пригнулся, и метящий заостренной акульей пастью в его шею упырь, пролетел мимо. — Прямо! Назад!

Василиса обозначала направления, Ярослав с точностью до мгновения менял свою траекторию. Монстры падали на асфальт один за другим, а девушка поджигала их. Синее пламя меча по неизвестной им обоим причине не обжигало упырей, в отличие от ее изумрудного. Бросать его в двигающуюся нечисть было опасно, ведь она могла попасть в Яра, поэтому приходилось ждать подходящего момента. Работа в паре действительно помогла им справиться с упырями достаточно быстро.

— Ты как? — Василиса подбежала к мужчине, как только последний монстр исчез.

— Сойдет, — тяжело дыша, выдавил Громов. — А ты?

Девушка согласно кивнула. Вдалеке послышались стоны и шарканья.

— Да почему их так много?!

— Загоним их в тупик, — сказал Яр, убирая меч в кольцо. Он взял Василису за руку, и они спешно покинули двор с другой стороны.

Ярослав разрубил очередной замок, Василиса расплавила его, заклеив ворота, когда они вышли. Таким образом, у монстров оставался всего один выход.

— Если верить сказаниям, упыри не слишком сообразительны.

— Отлично. Тогда предлагаю ускориться.

Обогнув несколько зданий, пара вернулась в машину. Джип завелся, и Яр дал по газам.

Глава 11

— Я видела черные нити, — выдохнула Василиса, как только они завалились в ее квартиру.

С целью отвлечься от пережитого стресса, она сразу полезла по шкафчикам в поисках сладкого. Протянула Яру шоколадный батончик, и вцепилась в зубами в такой же. Это всегда помогало ей бороться с сильными переживаниями, когда она училась в школе. Не самый хороший способ, но самый быстрый.

Громов задумчиво завертел батончик в руках, не спеша распечатывать его.

— Такую же, какую видела в универе?

— И в Нави. — Студентка наспех проглотила откушенный кусок. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Она подвинула стул ближе к мужчине и взяла его за руку. Ее волновала его реакция на то, что она собиралась сказать, а еще она нуждалась в поддержке. — Я, кажется, знаю, что это за нити. В книге, над которой я работаю, рассказывается об одном колдуне. Когда он был молод, обладал светлыми силами, — что-то вроде светлой магии, насколько я понимаю. Потом его учителя убили, и он примкнул к Тьме. Тогда Тьма изменила его, и светлая нить, которая раньше жила внутри него, стала черной. — Василиса в один укус доела батончик. Живот скрутило от того, насколько хорошо история древней рукописи сочеталась с происходящим хаосом вокруг нее. — Сначала я подумала, что это совпадение, но теперь… Сегодня я видела, как во время сражения от тебя исходила белая нить.

— От меня? — Яр наклонился вперед, ошарашенный ее словами. Василиса поджала губы, и он без промедлений зажал ее ладонь в своих руках.

— Я не знаю, так ли это, но других объяснений у меня нет. Вот, почему я подсказывала тебе, куда бить. Я вижу их, когда сосредотачиваюсь, и не вижу, когда расслабляюсь. Что, если нити — это показатель силы, которую черпают либо из Нави, либо из Прави?

— Получается, темные принадлежат нечисти, а белые?.. — Громов отвел взгляд в сторону, обдумывая услышанное не без тревоги. — Ты думаешь, я принадлежу Прави?

— Звучит очень глупо, — нервно хмыкнула Василиса, — но все, что окружает нас сейчас, и так не должно быть реальным, но оно существует. Более того, оно преследует нас. Меч ведь не мог возникнуть возле тебя в самый нужный момент просто так? Он приклеился к тебе, и ты так легко обращаешься с ним, хотя не занимался этим раньше.

— Но у тебя тоже есть способности. Какая нить у тебя?

Студентка гулко сглотнула. Об этом она еще не думала. Лиса поднялась изо стала и вышла в коридор, где висело зеркало. Она напряглась, приложив все оставшиеся усилия.

— Ну как? — осторожно спросил Яр, прислонившись к дверному проему.

Василиса попробовала в очередной раз и разочарованно выдохнула.

— Ничего. — Не отворачиваясь от зеркала, она проделала все то же самое по отношению к мужчине. От него тут же выросла светлая сверкающая полоса. Взглянув на себя, Морозова попробовала снова. — Нет. Твою вижу, а свою нет. Если она вообще у меня есть.

Пульсирующее волнение Василисы неприятно отразилось в грудной клетке Ярослава. Он сделал шаг навстречу и обнял девушку за плечи. Он расслабился сам только после того, как гнетущие эмоции покинули ее.

— Я не вижу нити, но их видишь ты. Может быть, свою ты не увидишь, потому что на тебя саму твои силы не распространяются. Во всяком случае, в этом смысле. И если нити… тьмы или света, чем бы это ни было, есть не только у нечисти, но и у нас с тобой, это объясняет, почему обычные люди не видят нежить.

— Потому что они просто люди? — устало улыбнулась студентка. Расставление неразберихи по полочкам вселяло надежду, что всему этому есть разумное объяснение. — Только это не меняет того, что я прочитала об этом в рукописи. Ей примерно тысяча лет. Как она вообще может быть связана с нами?

— Завтра ты выходишь на работу, так? — Василиса кивнула, и Яр продолжил: — С новыми знаниями ты сможешь взглянуть на рукопись под другим углом. Вдруг, это совпадение? А если нет, ты всегда можешь мне позвонить, и мы попробуем разобраться с этим сумасшествием вместе.

Тепло окутало девушку с головы до ног. Она порывисто обняла Ярослава.

Остаток дня они провели дома в наполовину успешных попытках переварить полученную информацию, а потом — стараясь абстрагироваться от нее хотя бы на время. Вечером, ближе к семи, Громов засобирался в дорогу.

— Уже уезжаешь? — спросила Лиса, стараясь скрыть расстройство за улыбкой.

Она знала, что Яр ощущал ее эмоции, но не хотела заставлять его переживать, вот и пыталась их спрятать. Мужчина завязал кроссовки, в которых приехал, и выпрямился. Нежность, отразившаяся в его глазах,