– Хотите подержать внучку? – спросил Сандро, подходя к теще.

– А можно?

– Конечно! – ответила Лиана. И с целой гаммой чувств, у многих из которых нет и названия, она передала дочку маме.

Габриэлла взглянула на маленькое детское личико внучки и скромно засмеялась:

– А ямочки как у Кьяры.

Лиана была потрясена: со дня похорон Кьяры мама ни разу не упоминала о ней. Двадцать один год молчания.

– Это так, – согласилась Лиана, не скрывая радости. – И улыбка похожа.

– Думаю, у нее будут черные кудрявые волосы, – негромко предположила Габриэлла. – Вы были так непохожи. Никто бы не сказал, что вы сестры, если бы не ваша любовь друг к другу. – Она подняла блестящие от слез глаза.

Лиана знала, чего стоят маме эти несколько фраз.

– Мама, – прошептала она, сглатывая слезы воспоминаний. – Это так грустно.

– Как жаль, что Кьяры нет здесь с нами, – проговорила мама. – Но я верю, что она видит нас оттуда сверху.

– Я тоже, – заморгала Лиана, переводя глаза на дочь в маминых руках. – Прости, что не смогла ее спасти.

Габриэлла резко подняла голову, глаза были расширены от удивления.

– Не спасла? Лиана, тебе было всего восемь лет.

– Да, но я была там. – Лиана усиленно моргала, но было поздно. Слезы уже потекли по щекам. – Я видела, я смотрела…

– И ты винила себя все эти годы? – нежно спросила мама. – О боже, дорогая.

– Конечно, я винила себя, – призналась Лиана, беспомощно утирая капающие слезы. – И ты винила меня, мама, и отец винил меня. Но я не обижаюсь, я понимаю вас. – Она хотела продолжить, но рука Сандро успокаивающе легла ей на плечо. И Лиана прижалась к ней щекой, закрыла глаза и попыталась остановить слезы.

– Лиана, дорогая, мы винили себя, – призналась мать голосом, дрожавшим от эмоций. – Ведь мы ее родители. Это была наша ответственность, а не твоя.

Лиана открыла глаза, посмотрела в искаженное от боли лицо матери.

– Но вы никогда не говорили, – прошептала она. – Отец с тех пор ни разу не обнял меня.

– Я думала, ты понимаешь. Мы винили не тебя, а себя. Мы носили под сердцем это страшное бремя вины. И носим до сих пор.

– Мама, не надо… – Инстинктивно Лиана бросилась обнимать мать. Она бы прижалась к ней изо всех сил, если бы не маленькая Изабелла.

– Похоже, мы все трое мучились чувством вины, – проговорила мать, вздыхая. – Я знаю, что мы с отцом вели себя неправильно. Нам нужно было больше говорить с тобой, помогать тебе пережить утрату. Но мы слишком погрязли в собственной боли, и я прошу простить нас за это. – Она медленно покачала головой, и глаза ее блестели от слез. – Если честно, я также думала, что ты винишь меня.

– Нет, ни разу в жизни, – ответила Лиана, глядя в лицо мамы.

Какое-то время они обе молчали, думая об откровениях друг друга. Девочка в руках Габриэллы ерзала, копошилась и одаривала бабушку широкой, беззаботной улыбкой.

Габриэлла посмотрела на Лиану, и очередная слеза потекла по ее бледной щеке.

– Может быть, это новое начало для всех нас.

Лиана улыбнулась и молча кивнула.

Она знала, что можно еще многое сказать. Может быть, больше признаний, объяснений и прощений. Но сейчас ей хотелось благодарить небо – за дарованный им второй шанс на счастье.

Через минуту Габриэлла спускалась по ступенькам во двор. Оттуда вместе с мужем они пойдут в часовню, где пройдут крестины их внучки. Лиана смотрела на мужа и дочку, и сердце ее переполняло столько разных чувств! Многие из них были ей в новинку – все эти годы она отказывала себе в них. Радость удивления, тоска о прошедшем. Она больше никогда не будет лишать себя каких бы то ни было чувств.

– Я не понимала всей полноты жизни, пока не встретила тебя, – призналась Лиана мужу. – Я впервые поговорила по душам с мамой. У меня появились любимый муж и ребенок. Ты изменил меня, Сандро.

– А ты изменила меня, – ответил он и добавил: – Слава богу! – С ловкостью опытного отца Сандро переложил дочку на другое плечо и притянул к себе Лиану для поцелуя. – Это действительно новое начало, Лиана, – нежно сказал он и снова поцеловал жену. – Это новое начало всего.