— Вообще-то это мой первый поцелуй. Хочу представить тебя, как можно более детально, — прошептала девчонка, прижалась плотнее ко мне, обхватив за талию, и уткнулась маленьким носиком в мою шею.

И стала дышать мною.

Жадно. Глубоко. Охрененно возбуждающе.

Словно душу мою воровала, заполняя ее своим ароматом лета.

Руки сами скользнули на девичью спину, а затем на оголенные лопатки, пересчитали позвонки и зарылись в шелк волос, разрушая прическу. Вжимая малышку в себя, я, сдерживался из последних сил, чтобы не сорвать кружево корсета вниз, оголяя упругую грудь. Разум помутился, меня вело, как от выпитой залпом бутылки шампанского.

— Котенок, блядь, я не железный. Если ты продолжишь реестр моего тела и дальше, мне придется, как порядочному мужчине, жениться на тебе, потому что ты охереть как меня возбуждаешь, и я отчаянно пытаюсь не забыть о том, что джентльмен.

— Ты красивый… — прошептала девчонка, и мягкие теплые губы робко накрыли мои.

Я не мешал ей и не торопил. Девичьи губы робко скользили, вжимались и ласкали. А я тем временем мысленно вел отсчет с десяти до нуля. Потому что, как только этот самый ноль наступит, я прекращу эту ее самодеятельность и научу малышку целоваться по-взрослому.

Пять… Четыре… Три…

И в этот момент мои губы коротко лизнул кончик теплого влажного язычка.

Все, блядь.

Отсчет окончен!

Я разомкнул свои губы и нагло, жадно, вероломно глубоко нырнул языком в распахнутые от неожиданности уста незнакомки. Всего лишь поцелуй, а ощущения такие, будто член в нее вошел — таким мучительно-сладким резонансом отозвалось в паху тепло ее девственного рта. Из глубины ее души вырвался нескромный стон, а я сожрал его, как дикий голодный зверь.

Блядь, она даже на вкус, как летнее яблоко!

Член вновь болезненно дернулся, когда юркий язычок ворвался в меня смело и решительно. Малышка быстро училась, перенимая мою же манеру целоваться. Умница, крошка.

Какая же ты горячая!

Каждая секунда нашего поцелуя грозила обернуться катастрофой. Надо было остановиться, но я не находил в себе сил для этого. Еще минута и я точно кончу в собственные штаны, как какой-то прыщавый юнец на первом свидании. Либо трахну девчонку прямо тут у холодной стены подвала.

Твою мать, котенок!

НЕЛЬЗЯ!

— Все, малыш, тормози! — мое дыхание сбилось, мутная голова слабо соображала, но колючей занозой все же билась мысль — нельзя трогать девочку! НЕЛЬЗЯ!

Тоненькая фигурка в руках трепетала, ее рваное дыхание и безумно сладкий запах сводили с ума, ладошки дрожали, сжимая мертвой хваткой рубашку.

— Я, конечно, далеко не эксперт… но, знаешь, целуешься ты охрененно! — отрывисто бормотала девчонка, в голосе которой я вновь слышал улыбку.

— Уверена? — улыбнулся ей в ответ. Надеюсь, мою улыбку она тоже слышит.

— На все сто! Мы — женщины, знаешь ли, такое чувствуем!

Я не смог сдержать смех. Подняв голову вверх, смеялся в непроглядную пустоту, ощущая счастье, и крепче обнимал потрясающую волшебную девчонку. Как бы мне хотелось сейчас видеть ее лицо! Горящий лихорадочным блеском взгляд, припухшие, оцарапанные моей легкой щетиной губы и нежный розовый румянец на щеках (о я просто уверен в том, что он есть).

— Чтоо? — засмеялась она. — Ты просто обязан передавать свои знания в массы! Тебе надо преподавать Теорию потрясающего поцелуя! От желающих отбоя не будет! Сколотишь миллионы. Станешь всемирно известным профессором поцелуев! Молоденькие студенточки в коротеньких юбочках будут срывать свои трусики прямо во время лекций, подкарауливать тебя в пустых аудиториях и умолять лишить их девственности! А я буду ходить на все известные ток-шоу и рассказывать, что именно ты был моим первым!

Хихикая, девчонка встала на носочки и совсем по-детски чмокнула меня в наверняка колючий подбородок.

Я вновь нашел мягкие сладкие девичьи губы, чтобы подарить на сей раз нежный, ласковый, пропитанный романтикой поцелуй.

Где-то совсем рядом заиграла пронзительная песня, слова которой растекались в темноте вкрадчивым бархатным голосом исполнителя и заставляли нас крепче обниматься, сливаясь губами, и наслаждаться друг другом и красотой момента.

Мелодия смолкла, и я прекратил свою нежную пытку, от которой ножки у маленькой незнакомки подгибались, и чтобы устоять девчонка ухватилась своими ручками за мою шею.

— Это мой телефон поет. Потеряла, когда свет отключился…

— Сейчас я запущу генераторы, и мы его найдем…

Я разжал крепкие объятия, тонкая фигурка выскользнула, и по телу прошелся холодок. По рукам поползли мерзкие холодные мурашки. Тело явно протестовало против разъединения с девчонкой и требовало назад тепло и нежный запах.

— Осторожно, тут ступеньки, котенок. Сейчас спустимся в подвал, я запущу генераторы и мы, наконец, увидимся.

— Не боишься разочароваться?

— Это просто невозможно.

Я нашел в темноте маленькую ладошку и вновь переплел наши пальцы. Нашарил ручку двери, ведущей в погреб, открыл ее и уже собирался шагнуть, но почувствовал явное сопротивление.

— Знаешь… я тут подумала…

— И?

— Еще ни одна история, где девушка спускается в темный подвал с незнакомцем, не закончилась для нее ничем хорошим.

— Да, брось, — хмыкнул я, — мы же не в сказке!

— Вот именно! Здесь все по-настоящему!

— Знаешь, во всех в фильмах ужасов, маленькие девственницы всегда выживают, да еще и убивают самого страшного маньяка! Ты же девственница? А значит, тебе ничего не грозит.

— Тоже мне Стивен Кинг! Я лучше здесь постою. Вдруг там у тебя, как у Синей Бороды, тела убиенных девушек в море крови, или пыточная камера со страшными орудиями или вообще Красная Комната Боли!