— По-моему, ты слишком много читаешь всякой чепухи, котенок.

— А по-моему, ты мне зубы заговариваешь! И заманиваешь в сырой подвал. А у меня, между прочим, аллергия на плесень.

— Так, ладно, малыш. Стой тогда тут, никуда не уходи, заблудишься. Я скоро.

— Угу…

— Угу…

Нехотя разжал руку, слегка поколебался, не желая расставаться со сладким летним найденышем, и все-таки начал спускаться в подвал, гоня прочь неприятное предчувствие.

Генераторы нашлись и быстро один за одним запустились с первого раза. Погреб наполнился неприятным вибрирующим шумом, зато включилось аварийное освещение.

Похвалив сам себя за предусмотрительность, я пошел наверх к своей сладкой малышке.

— Вот и все, котенок, а ты боялась. Никаких тебе расчлененных трупов девственниц и пыточных камер!

Смеясь, я вышел за дверь и встретился с пустотой.

НИКОГО.

Блядь, вот так и знал!

Так… Далеко уйти не могла. Есть отличный шанс догнать беглянку. Тоже мне Золушка! Поймаю — точно запру в подвале! Пока не вырастет!

Что ж я за идиот такой, даже имени не спросил?!

Охваченный азартом погони и легкой паникой, обежал все коридоры по нескольку раз, но девчонки и след простыл. Не останавливаясь, влетел в бальный зал, где уже расходились утомленные гости в сопровождении официантов и администраторов вечера под умиротворяющую мелодию оркестра.

Дед стоял у выхода с противоположной стороны, прощаясь с каждым лично. Отсюда невозможно в толпе разглядеть конкретного маленького человечка.

Все также бегом я устремился на свой любимый балкончик.

Неспешной бурлящей рекой с легким гулом несмолкающих голосов и смеха тянулся поток бесконечных синих платьев, провожаемых темными форменными костюмами с белыми перчатками. Взгляд скользил от одной девушки к другой, но нужная так и не находилась.

Может, она стразу пошла на улицу, не возвращаясь в зал?

Через пару минут я влился в общий поток, стараясь вежливо обогнать неторопливые пары. Раздражающе медлительно люди толпились у выхода, пафосно пропуская друг друга вперед.

— Дамы вперед…

— После Вас, господин…

— Нет-нет, только после Вас…

Хотелось бесцеремонно растолкать манерных господ, подвинуть в сторону кокетливо хлопающих ресницами дам и вырваться в морозную прохладу декабрьской ночи, пока еще есть надежда отыскать мой синий лотос.

Когда я, наконец-то, выскочил на улицу, большинство молодежи уже разбрелось по машинам, спешно подаваемым парковщиками. Синие платья скрывались под различными шубками, пальто и манто, убивая во мне последнюю надежду на успех.

Морозный воздух холодил голову и плечи, отрезвляя и приводя в чувства. Надо начать думать логически.

Что я о ней знаю?

Она русская девочка. Много ли русских сегодня здесь присутствует? Не думаю. Из молодых барышень здесь только выпускницы школы Святой Бригиты. Значит, незнакомка оттуда. Так ведь?

Я размышлял над данным вопросом, выстраивал логические цепочки, при этом ворочая голову по сторонам скорее машинально, чем намеренно. Мысленно я уже смирился с тем, что упустил малышку.

И вдруг, взгляд зацепился за директрису школы Святой Бригиты — Фрау Фогель. Женщина с суровым надменным взглядом чопорно отчитывала стоящую рядом с ней тоненькую фигурку. Та что-то ответила и, развернувшись, пошла ко мне навстречу.

Растрепанные светлые локоны… Бархатная лента на шее… И русское матерное ругательство беззвучно слетевшее с пухлых губ не оставляли сомнений.

Это ОНА.

Ну, привет, малышка! Так вот ты какая!

Должен признать — идея с масками была самой идиотской идеей на свете! Нельзя скрывать такую красоту.

Девчонка прошла в двух метрах мимо меня, не обратив абсолютно никакого внимания, и села в поданный автомобиль вместе с какой-то старой женщиной.

Я направился прямиком к директрисе.

— Вечер добрый, Фрау Фогель.

— Добрый…

— Скажите, что за девушка сейчас стояла рядом с Вами? Русская, кажется.

— О… Вы тоже заметили этот ужас! Девица испортила вступительный полонез. Такой позор! Это Виктория Беккер. Внучатая племянница госпожи Маргери Шульц. Гостит у тетушки. Семья Шульц так много делает для нашей школы, что мы не могли не выслать приглашение и их родственнице. Хотя очевидно, что манер юной леди не достает.

— Благодарю, Фрау Фогель.

Вот ты и попалась, Виктория Беккер…

От Фрау Фогель я направился прямиком к ближайшему администратору. Каждый Зимний бал в замке теряется несчетное количество народу. Запутанные коридоры, однотипный интерьер комнат, слабое освещение… Люди попросту сворачивают не туда и могут блудить часами.

Поэтому каждый гость обязан предоставить контакт для обратной связи в случае необходимости. И теперь, когда я знаю имя, узнать номер телефона не составило труда.

Виктория Беккер, как и все остальные гости, внесла в базу данных номер сотового.

Россия. Москва. Наши дни.

МАРК

Металлические ворота Беккеров с пронзительным лязгом закрылись, и я остался один на один со своими мыслями. Кулак саднило, губа кровоточила, печень возмущенно постанывала. Ну а на что я в принципе рассчитывал, когда толкал Васю?!

Блядь, ну что за девка?!

Что ж с ней все через одно место получается?!

На хер мне все это надо, вообще?!

Пусть детишки и дальше себе развлекаются!

Но проклятая совесть грызла меня, словно гиена завалящее копыто.

И ревность.

Ревность, сука, которой вообще не место в палитре моих эмоций!

Я вернулся в машину и завел двигатель. На приборной панели моргал новым сообщением телефон. Я схватил его и несколько секунд тыкал замерзшим пальцем по кнопке, пытаясь разблокировать.

А затем…

ОХУЕЛ.

«Не беспокойтесь, больше я на Ваш член не претендую, в конце концов, я СВОБОДНА, а он у вас НЕ ЗОЛОТОЙ!» вспомнились мне слова Вики, которые теперь обрели еще и буквальный смысл.

Моя безбашенная мисс Беккер прислала селфи в зеркале, над которым я завис едва ли не на десять минут.

С экрана мобильника на меня смотрела маленькая Статуя Свободы. Охерительно сексуальная и дерзкая. В кожаном лифчике, с бесконечными стройными ножками, порочными пухлыми красными губами, в какой-то нереальной короне с длинными острыми пиками и совершенно диким взглядом на грустном лице. Только вместо факела в ее руке горел огнем ЗОЛОТОЙ блядь ЧЛЕН!